Сон № 9

В телефонной будке – порносафари и вонь нестираных брюк. В Токио незачем покупать секс-мангу – достаточно найти ближайший телефон-автомат. Мы с двоюродными братьями сэкономили бы целое состояние. Здесь все формы и размеры, какие только можно представить, и много еще чего. Втроем, вчетвером, садо-мазо, школьное обозрение, «серебряные» услуги для восьмидесятилетних^[80].

– Справочная, – отвечает женский голос. – Назовите город, пожалуйста.

– Токио.

– Район?

– Сибуя.

– Имя?

Мисс Манила Санрайз надувает губки над парой надувных мячей. Нет, конечно же…

– Имя, пожалуйста…

…не может быть, чтобы настоящие…

– Имя, пожалуйста!

– Э-э, простите. Я ищу клуб «Пиковая дама».

– «Пиковая дама»… секундочку…

Стук клавиатуры.

Мисс Взбитые Сливки слизывает пену с каблучков-шпилек.

Стук клавиатуры.

– «Пиковый интерес»… «Пикник втроем»… Извините, такого нет.

– Вы уверены? Я был там вчера вечером. Может, у них новый номер?

Миссис Венник на помеле, рядом пузырь со словами: «Вперед! Назад! И весело тряхнем!»^[81]

– Новые номера добавляются в компьютер по мере регистрации.

– Значит, номера «Пиковой дамы» у вас в компьютере нет…

– Должно быть, он не указан в справочнике.

Странно.

– Что же это за клуб такой, если он скрывает свой телефонный номер?

– Должно быть, очень эксклюзивный клуб. Извините, ничем не могу вам помочь.

– Да, конечно. Спасибо.

Вешаю трубку. Большая карточка исписана детским почерком. Телефонного номера нет. «Если хочешь секса со мной, я снаружи». Оглядываюсь. Она смотрит сквозь стекло прямо на меня. Шестнадцать? Пятнадцать? Четырнадцать? У нее больной взгляд. Она медленно прижимает губы к стеклу. Я удираю быстрее, чем Таракан.

Дверь в полицейский участок открывается туго. Толкаю изо всех сил, и она со скрипом подается. Выцветшие плакаты «В розыске» с фотографиями последователей «Аум Синрикё»^[82], «Набери 110», «Вступи в полицию и служи Японии». Спасибо, обойдусь. Картотечные шкафы. Черно-белые настенные часы с бегущей секундной стрелкой, такие висят во всех государственных учреждениях. Календарь с логотипом «Сити-банка», шелестящий под дуновением вентилятора. Полицейский, откинувшись назад и заложив руки за голову, медитирует. Он приоткрывает глаз:

– Чего тебе, сынок?

– Извините, я ищу клуб.

– Ты ищешь клуб? – Слова сочатся из уголка губ.

– Да.

– Любой подойдет? Или какой-то конкретный клуб?

– Я ищу конкретный клуб.

– Ты ищешь конкретный клуб.

– Да.

Вдох, долгий, как конец света. Поднимается второе веко. Два налитых кровью глаза. Молчание затягивается. Он наклоняется вперед – стул скрипит – и разворачивает на столе карту^[83]. Вверх ногами.

– Как звать?

– Эйдзи Миякэ.

Долгий пристальный взгляд.

– Да не тебя, гений. Клуб как называется?

– Э-э, простите. «Пиковая дама».

Полицейский мрачнеет:

– Ты член этого клуба?

Я сглатываю:

– Не совсем. Я там был. Вчера.

Он хмурится, как будто я что-то скрываю:

– По приглашению?

Я киваю:

– Да.

Он рассматривает меня под другим углом:

– И ты снова хочешь туда пойти? Зачем?

– Мне нужно поговорить с одним… знакомым, который там работает.

– Тебе нужно поговорить с одним знакомым, который там работает. Сколько, говоришь, тебе лет?

– Я, э-э, этого не говорил.

– Ясно, что не говорил, гений. Поэтому я и спросил. Сколько тебе лет?

Это еще зачем?

– Двадцать.

– Документы.

Нервничая, открываю бумажник и протягиваю ему водительские права. Полицейский скрупулезно их изучает:

– Эйдзи Миякэ, житель префектуры Кагосима. Приехал в Токио найти работу?

Я киваю. Он читает дальше:

– Дата рождения – девятое сентября. Двадцать тебе исполнилось вчера, так?

– Так.

– Значит, во время посещения вышеупомянутого клуба ты еще не достиг возраста, когда разрешается распитие спиртных напитков? Так?

– Я был в «Пиковой даме» вчера. В свой день рождения.

– Ты был в вышеупомянутом клубе вчера. В свой день рождения.

– Все, что мне нужно, – это адрес клуба.

Он изучает мое лицо, будто ищет разгадку. В конце концов возвращает мне права.

– Все, что я могу тебе посоветовать, – это получить вышеупомянутый адрес, позвонив вышеупомянутому другу. «Пиковая дама» не значится ни на одной из моих карт.

Конец. Я кланяюсь и ухожу, с трудом закрывая дверь, а он все запоминает мое лицо.