Сон

Дом, как всегда, встретил его теплом и тишиной. После холодного, пробирающего насквозь ветра, дома ему было особенно уютно. Приятно, закрыв плотные шторы на окнах, согреться перед телевизором чашкой горячего кофе. Вечером по обыкновению он работал в своем кабинете.

Правда, сегодня ему было немного не по себе от того, что день прошел необычно. Его ежедневный распорядок редко менялся, он привык к единообразию, оно придавало его жизни ощущение размеренности и устроенности. Он не любил и почти никогда не принимал спонтанных решений. Каждый свой шаг он сначала обдумывал, взвешивал и только после этого начинал действовать. Вообще, надо сказать, он ценил порядок во всем, будь то его рабочий стол, дом, или его фирма. Заведенный порядок, как правило, никогда не нарушался, но сегодня события как-то сами собой устремились прочь от намеченного им русла. Хотя, наверное, это произошло не сегодня, а гораздо раньше, – когда появились в его жизни эти сны. Но если поначалу он более или менее легко мог отстраниться от них, то теперь, с годами, сделать это ему было все труднее. И дело даже не столько в самих снах, сколько в его отношении к ним. Они не давали ему жить как раньше, легко и спокойно, они все больше нагнетали напряженность в душе, под их влиянием он все более в мрачном свете воспринимал настоящее, саму жизнь. Подталкиваемый этим подспудным желанием разобраться в себе, успокоиться, он и позволил Ивану уговорить себя пойти к прорицательнице. Он чувствовал легкое раздражение, неудовлетворенность собственными действиями. Разве не глупо он выглядел перед этой женщиной со странными темными глазами, от которой он ждал объяснений. По сути, она ничего ему не сказала, только какие-то общие фразы, применить которые можно, наверное, к любому человеку. Она также не сказала ему и самого главного – как же ему избавиться от этого ночного кошмара.

Его размышления нарушил звонок домофона. С улицы раздался звонкий голос Леры. Он удивился, они не встречались уже несколько месяцев. С чего бы вдруг ей придти?

Он сразу заметил, что Лера изменилась, немного пополнела. Она была в брюках и просторной, темной блузке с ярким неопределенным рисунком. Узкие запястья ее рук были перехвачены узорными полосками золотых браслетов. Он вдруг вспомнил, как подарил их ей на день рождения. Она смеялась тогда над ним, зачем же два почти одинаковых? Помнится, он ответил ей: "Чтобы связать тебя по рукам". Конечно, он пошутил, никого связывать он не хотел, ему всегда было лучше одному. Лера была очередным, не очень продолжительным, этапом его личной жизни. Они недолго были вместе, всего-то несколько месяцев. За то время, что она провела в его доме, он неплохо ее узнал. Это близкое знакомство лишний раз укрепило его мнение насчет того, что ему не нужен спутник в жизни. И не потому, что Лера была плохой и ветреной, отнюдь нет, просто она была обычной женщиной, которых он уже успел повидать на своем веку.

Поначалу он, как, наверное, и многие, стремился, как говорят, к личному счастью, к надежному семейному очагу, обустроенному нежными женскими руками быту, но чем больше он узнавал встречающихся на его пути женщин, тем все меньше ему хотелось иметь свою семью. В один из моментов своей жизни он четко осознал, что хочет одиночества. Просто ему не интересно было знать, что нынче носят, будет ли солнце к выходному, устроится ли семейная жизнь у Светы или Лены, когда же, наконец, родит себе ребеночка неудачница Вера. Все это ему знать было ни к чему. Он не хотел этого знать, и сопротивлялся тому, чтобы его голову засоряли болтовней. Противоположная же сторона всегда воспринимала это, как оскорбление, как пренебрежение. А что он мог? Только одно – расстаться. Одному ему было надежнее и спокойнее.

Именно так случилось и с Лерой. Это сейчас она, увидев его после долгих месяцев, почему-то радостно улыбается, а в день их расставания со злостью в глазах бросала ему в лицо колючие слова. После безуспешных попыток примирения, она, наверное, напоследок хотела выместить на нем злость за свои несбывшиеся, извечные женские надежды на сильное плечо и крепкий тыл. Но он был непробиваем, он страстно хотел одного, чтобы поскорее за ней закрылась бы дверь. Он и сейчас отчетливо помнит облегчение от звенящей тишины, наступившей сразу после резкого удара входной двери. Так, зачем же она вновь пришла? Неужели хочет все начать сначала?

– Я пришла поговорить с тобой, – отвечая на его немой вопрос, сказала Лера, усаживаясь в его любимое кресло у окна.

Она прекрасно знала, что он не терпел этого, но все-таки села именно туда.

– О чем? Мы уже, если ты помнишь, все выяснили и во всем разобрались. Что еще тебе нужно?