Сомниум

Я рисую на ней небо бледно-синим. Косой чертой выделяется след от пролетевшего аэро. Добавляю для реалистичности еще один.

Фильтр «Ночь»

Стемнело. Светящимися глазками зажглись бесчисленные звезды. В середине черного неба затесалась круглая луна. Она висит отдельно от всего, желтея своим одиночеством. Я провожу по ней рукой. Она слегка подскакивает и снова устанавливается на прежнем месте. Прикоснувшись к луне пальцами, я развожу их в стороны, растягивая изображение на весь экран. Оно скулит и корчится. Все погружается в бледно-желтый.

«добавить яркость, увеличить зернистость»

Теперь это песок. Ровный и одинаковый. Как скучно… Я рисую разводы — волны, чтобы песок зашевелился, перетекая с места на место. Холмы бугрятся и вздымаются, будто ветер гуляет по выжженной пустой поверхности.

«Лазурный океан», — выбираю фильтр из представленных, и комната на моем экране тут же наводняется водой.

Зелень океана равномерно размножается, колышется. Откуда-то доносится звук прибоя.

— Сменить цвет на синий. Добавить градиент для визуализации волн, переходящий от глубокого темного к белому.

Волны тут же стремительно вырываются вверх из спокойной глади воды, будто лапы гигантских монстров.

«добавить наклон волнам»

Океан пенится, бушует и закручивается в спираль. Из пучины веет холодом.

Я откинулся на кровать и с головой завернулся в одеяло. Сегодня мне вкололи в вену какую-то дрянь. Место прокола сильно покраснело и начинало зудеть не хуже, чем после укуса тропического москита.

Вот и я, сам перед собой, как на ладони. Кибер-преступник, влюбленный дикарь, подопытное ничтожество? Все, о чем я мечтал, — это вернуться на свободу. И вот я здесь, а моя мечта — мираж, как и все, что меня окружает. И насколько пустое теперь мое существование, что даже память о том, что у меня была эта мечта, заставляет учащенно биться сердце!

Мне хотелось закричать, но никто не пришел бы на помощь. Я являлся частью очередного эксперимента, и все, что мне предназначалось — это одиночество, пустота и холод.

* * *

Я бесцельно сижу на кровати, уставившись в свой экран. Теперь моя комната стерильно-белая. Она поделена на две части прозрачной перегородкой. Округлая лупа, величиной от потолка до пола, отделяет меня от входа. Она увеличивает все, что находится на другой стороне комнаты, а при нажатии на выбранный предмет дает возможность полностью изменить его внешний облик. Обладая функцией памяти, виртуальная лупа применяет те настройки к объектам, которые я выбрал для них в последний раз.

В комнату вошел тигр. Сразу видно — он доволен и сыт. Он лукаво улыбается всей мордой, снисходительно меня оглядывая.

— Готов сегодня к новым испытаниям? — спрашивает он, сверкнув глазами, улыбка на миг превращается в оскал.

— Как вы все мне надоели, — лениво зевая, протягиваю я.

— Ну, полно, полно тебе. Все будет хорошо, вот увидишь. Правда, доктор Роман? — обращается он к шимпанзе, пробравшемуся в комнату незаметно.

Обезьяна трет пальцами то один глаз, то другой, постоянно поправляя челку.

— Пациент находится в отличном физическом состоянии. Можно увеличивать дозу, — заявляет шимпанзе.

Стремительная канарейка постоянно щебечет, резво кружась по овальной комнате.

— Джим, почему я здесь? — спрашиваю я своего электронного друга, мы снова одни. Он зависает в воздухе передо мной, как обычно, внимательно меня изучая. Я больше не злюсь на него за это, быть сторожем — его работа.

— Джим не знает, — отвечает камера.

— Признавайся, меня собираются вернуть в тюрьму? — разглядывая потолок через экран, не унимаюсь я.

— Джим не знает, — повторяет робот.

— А знаешь, ты стал бы мне отличным помощником. С твоей скоростью и реакцией мы бы славно охотились. Представляю, как разъяренный кабан плывет в капсуле безопасности, готовый стать нашим ужином.

— Кабан — млекопитающее отряда парнокопытных.

— Верно. А с тобой весело!

В мою комнату шумно врываются хорек и ящерица. Я через лупу вижу их увеличенные вдвое тела. Это доктор Фибл со своей ассистенткой Кларис. Парочка направляется ко мне. Хорек гордой поступью несет свое тело, рядом с ним вертлявое пресмыкающееся раздает мне жеманные улыбки.

Я возвращаю ей облик женщины и тут же увеличиваю груди так, что они слегка выскакивают из ее откровенного декольте.

— Джим, тебе нравится? — спрашиваю, я усмехнувшись. — Кажется, ей чего-то не хватает.

Палец тянется к бровям. Я рисую две удивленно изогнутых дуги. Ресницы — павлиньи хвосты, завершают законченный образ. Прежде не на что было посмотреть!

— Внешность девушки соответствует общепринятым стандартам красоты на восемьдесят семь процентов, — сообщает робот.