Сомнений нет (СИ)

– Он просто знал ко мне подход, – поделился я, так глянув на Лысого, будто у меня в кармане все козыри имелись.

Он приподнял брови и отвел озадаченный взгляд.

– Подход – это важно, – согласился вкрадчиво. – В моих интересах найти подход к каждому из вас. Наладить, так скажем, мосты. – Директор остановился прямо возле стула, на котором я сидел, и опустил руки на спинку. – Давай откровенно. Вот ты думаешь, я боюсь репутацию нашего учреждения замарать? Гонюсь за премией? Ничего подобного! На кону гораздо большее, Илат. Твое будущее! Какая жизнь ждет тебя после тюрьмы? Ты думал об этом?

Отвернувшись от Лысого, я сгорбился и стиснул зубы. Ну, сейчас начнет загонят мне про силу морали и прочее дерьмо. Или меня больше нервировало, что этот воспитатель за спиной притаился? Не любил я этого…

– Пусть я потеряю репутацию, к чертям эту премию, но главное – уберегу тебя от скользкой дорожки! Да и не только тебя… Меня заботит судьба каждого воспитанника! – Я закатил глаза на эту пламенную речь. Никому мы нахрен не нужны. Осталось выяснить, с какой целью новый директор закатывается ко мне в доверие? – Вот ты не знал любви родителей. Знал только воспитание вашего бывшего руководителя и на то опирался, верно? Но послабление, Илат, это вовсе не воспитание! Это – зло. Настоящее воспитание заключается в гораздо большем и показывает, какой опекун в самом деле неравнодушен! – Тяжелая ладонь опустилась мне на плечо, и я резко застыл, как в камень превратился. – Дети, что попадают сюда, – я хочу сделать из них людей, а не просто выпендриться перед министерством! Но проблема в том… что они смотрят на тебя.

Внутри будто иглой кольнуло. Отчего – сам не понял, даже нахмурился, а в следующее мгновение ощутил мертвую хватку в волосах. И прежде чем успел опомниться, мое лицо с размаху приземлилось на деревянный стол…

Звон поднялся в ушах.

Резкая боль прострелила нос и лоб, лицо онемело, глаза залипли, затуманились. Оглушенный, я повалился на пол, хватаясь за разбитую переносицу. Попытался сгруппироваться, отползти и сфокусироваться на ублюдке, но тот не дал опомниться… Стон с кровью вырвался из горла от удара в живот.

– Подход, говоришь? – выплюнул лысый мудак, перекидывая черную резиновую палку в руках. Откуда взялась она у него? Давно он ее прячет для воспитательных целей? – Вот какой к тебе подход нужен! С такими ублюдками только как с животным!

 Ярость, прострелившая адреналином кровь, придала мне сил – я успел увернуться от очередного удара, поймал ногу в выглаженных брюках и впился в нее зубами. Зарычав, директор дал мне палкой по ребрам, но потерял равновесие и упал. Превозмогая боль, просто игнорируя ее, я заполз на него сверху и дал головой в подбородок.

Но силы все равно были неравны… Лысый – дрыщ, да жилистый и проворный.

Оплеуха прилетела в висок, и я потерял момент. Директор скинул меня на пол, подобрал палку и начал бить, уже не стесняясь. Я не кричал. Только стонал и дышал одной мыслью: ему конец! Я выживу, залижу раны и тогда урою его!

Не помню, в какой момент в дверь кабинета начал кто-то ломиться. Ногами и руками молотить по ней. Сопляк какой-то… Он что-то истошно орал, но из-за возни я не сразу различил.

– ПОЖАР! Пожар!..

Лысый наконец отвлекся от своего техничного избиения. Выпрямился, палку зашвырнул куда-то и поспешил к двери. Напоследок глянул на меня, скрученного от боли, а я – на него одним заплывшим глазом.

– Думаю, мы с тобой поладим, – бросил этот скользкий мудак, тошно скривившись, и вышел.

При первой попытке подняться меня вырвало на линолеум, где осталась грязь с ботинок гниды директора. Голова трещала, руки, которыми я защищался от резиновой дубинки, невыносимо ныли, перед глазами темнело. Я понимал, что он скоро вернется, и мне нужно найти чем защищаться! Только бы с силами собраться…

– Илат… Илатик, идем! – Тонкие руки мелькнули перед глазами, попытались сдвинуть мое избитое тело. Не сразу понял, что за сопляк рядом. Суетится, торопит, носом шмыгает, слезы подтирает грязными руками.

– Ты че, Желудь?.. – выдавил я, едва делая вдох. Казалось, все ребра нахрен перебиты. – Вали! Тебя же следующим отметелят!

– Не пойду!.. Я только с тобой, Вал… – заскулил тот. – Вставай, пожалуйста, смываться надо! Ну!..

Кое-как поднявшись на ноги и хватаясь за ребра, я навалился на мелкого и начал шагать. Отмудохал Лысый от души – на ходу терял сознание. Каждое движение отзывалось болью в теле, из-за чего на лестнице чуть не улетел. Благо по дороге встретились пиздюки постарше, перехватили меня. Они же помогли добраться до гаражей.

Пришлось спрятаться в самом стремном углу, куда обычно гадить ходили. А Желудь все суетился рядом да на шухер бегал.

– Че делать, Илат, а? Как помочь?.. – спросил в очередной раз шестеренок мелкий. – Тебе в больничку надо попасть!

– Да не ссы ты… Живы будем – не помрем…

Я согнулся от кашля, увидел кровь в траве, и самому страшно стало. Придется, по ходу, к бабке двоюродной наведаться... Она хоть и шары заливает, но как-то да выходит.

Заметил, что Желудь на меня щенком смотрит, никак угомониться не может.