Сомнение Гурова

Однако Льва Ивановича до сих пор изрядно удивляло и раздражало нежелание некоторых людей помочь стражам порядка поймать преступника. Ему, не терпящему несправедливости, трудно было смириться с тем, что кто-то может покрывать насильников, убийц или воров только потому, что им не нравится конкретный следователь или просто раздражает само слово «полиция».

Сыщик не включал Лиховцева в число персон, подозреваемых в причастности к убийствам офицеров полиции. Конечно, было очевидно, что у адвоката рыльце в пушку, и какие-то не совсем законные дела за ним наверняка числятся. Но организовывать убийства или подталкивать к ним кого-то он был не способен.

У таких людей, которые кичатся своими связями и прячутся за ними, чтобы доказать свое мнимое превосходство, душа всегда трусливая. Тем более Лиховцев лучше других должен был понимать, что любая, даже самая косвенная причастность к гибели полицейских неминуемо упрячет его за решетку. Нежелание этого господина сотрудничать со следствием, прикрытое законом об адвокатской тайне, который, кстати, нетрудно обойти, выказывало в юристе лишь мелочную натуру, ежесекундно упивающуюся собственной властью над тем или иным эпизодом.

Выйдя из особняка Лиховцева, сыщик сразу же позвонил Станиславу, чтобы узнать, как у него продвигаются дела. Крячко сообщил лучшему другу, что почти закончил проверку Гафарова и освободится примерно через полчаса.

Гуров велел ему приезжать в главк, а сам связался с Евсеевым. Но только для того, чтобы убедиться в обрыве и этой ниточки. Тот сказал ему, что его люди не смогли найти никого, кто в последнее время целенаправленно интересовался бы поиском информации о полицейских, которые не прочь сотрудничать с преступниками за определенную мзду. Конечно, такие справки наводились постоянно людьми из криминальной среды, но все они делали это исключительно в своих личных интересах.

Впрочем, информация, полученная от Евсеева, оказалась не совсем бесполезной. Она лишь укрепила выводы Гурова о том, что убийца полицейских не принадлежит к преступному миру. Все детали этих злодеяний говорили о том, что серийный убийца мстит за поруганную честь мундира, а не за то, что его кинули продажные полицейские во время каких-то криминальных делишек. Сыщик лишь укрепился в подозрении о том, что киллер – действующий либо бывший сотрудник правоохранительных органов. Он имеет доступ к закрытым базам данных или знает о продажности оборотней в погонах из первых уст.

По дороге в главк Гуров решил заехать в криминалистическую лабораторию. Конечно, материалы по последнему убийству еще вряд ли были отработаны хотя бы наполовину, но отчеты специалистов по остальным преступлениям сыщик уже получил. За исключением одного – анализа грязи, которой убийца мазал мундиры своих жертв.

Как и предполагал Гуров, никаких образцов ДНК или отпечатков пальцев на местах убийств Желизняка и Писарева эксперты не обнаружили. Сыщик не сомневался в том, что и после исследования вещественных доказательств с убийства Зименко результаты будут теми же.

Надежда на то, что анализ образцов грязи даст какую-нибудь зацепку, тоже была не особенно велика. Скорее всего, землю преступник набирал где-то поблизости от мест убийств, и связать грязь с какой-то одной точкой на карте не получится.

Хотя примеси, которые могли остаться в грязи с поверхности ведра, могли дать что-то интересное. Тем более что в первом случае киллер оставил емкость с грязью на месте преступления, а в двух следующих он забирал ее с собой. Возможно, в этом было что-то, способное вывести сыщика на след убийцы.

Начальника лаборатории на месте не оказалось. Отчет по анализу грязи Гурову передал тот самый специалист, который и занимался его составлением. Сыщик бегло просмотрел документ, затем убрал его в папку с другими бумагами.

– Детально я изучу отчет позже, а пока скажи, пожалуйста, простым языком, что именно вы обнаружили в исследованных образцах, – попросил Лев Иванович эксперта.

– Те образцы, которые были отданы нам на исследование, относятся к дисперсионным грунтам, – начал было криминалист, поймал удивленный взгляд сыщика и смутился. – Если проще, то оба изученных образца явно имеют одинаковую структуру и примеси. Судя по всему, их брали в одном месте, однозначно в пределах Москвы. Скорее всего эти грунты были взяты в одном из городских парков. Точнее можно сказать, если сравнить их с образцами всех подобных территорий. Но даже и в этом случае вероятность стопроцентного совпадения окажется достаточно мала.

– Парки, говоришь? А с кладбища этот грунт могли брать?

Эксперт на секунду задумался, затем согласно кивнул.

– Вполне могли, – уверенно ответил он. – Только в том случае, если образцы были взяты с глубины не более полуметра. Глубже на кладбищах уже немного другие примеси будут присутствовать.

– Ну что же, спасибо и на этом, – поблагодарил Гуров эксперта и отправился в главк.