Ласковое вальдирское солнышко висело над самой кромкой моря. Еще некоторое время — и оно нырнет в воду, осветив окружающие нас пальмы всеми оттенками красного и оранжевого, после чего погаснет до завтра. Мы лежали на песке, вокруг небольшого костерка и стоящей прямо в огне бутылки с дешевым черным ромом. Ром нагревался от огня и кипел, высвобождая легкий аромат дешевых специй и слегка пьяня даже без внутреннего употребления.
— Этот месяц был жестким! — рыкнул мой друг-полуорк, над которым красовалась надпись Гекельберри Хакельберри, сидящий перед костром и меланхолично ковыряющий веткой угли, — Я думал, что свихнусь окончательно! Потратил весь соцпакет на три здоровенных экрана на стену, и подключил к ним трансляции с Вальдирских камер, рандомом. Приятно! Просыпаешься, а перед тобой вид из данжа какого-нибудь. И ладно еще если там пусто, а то шевеления всякие, зенки красные, а иногда и пати попадались, месили кого-нибудь… Лепота да и только!..
— А я п-пытался соскочить, грешен, — задумчиво сказал мой товарищ гном, взявший в этот раз имя Финеас Кацнельбоген, — С-сознательно огран-ничивал себя в информации по В-вальдире, б-билды новые не с-смотрел, от В-вальдира ченнел отписался… Только в-вот через нед-делю просыпаюсь с утра, передо мной п-планшет лежит с ф-форумом открытым, тиви раб-ботает, пок-казывает площадь в Рогхальроуме, перед Г-гильдией магов… А в з-заметках новый билд рас-списан, на в-воина, который сейчас буду билдить… Не н-надо было п-пить тогда вечером…
— Да о чем говорить, все мы больны различными формами психопатии, так или иначе связанными с виртуальностью, — чем характерен мой третий товарищ, в этот раз выбравший личину эльфа, так это добротой и мягкостью голоса. Но не надо этим обманываться. В этом эльфе — стальной стержень, его с намеченного пути хрен свернешь. Имя он выбрал себе в этот раз соответствующее — Миномото Тамэтомо, и должен был стать главным дальним ДД в нашей компании, непревзойденным суперлучником.
— В-в-выходить из яслей н-надо бы, — произнес Фин, лежа на спине и глядя в небо цвета кобальта, — Я ш-шестой уже, дальше тут расти з-затруднит-тельно.
— Ты-то шестой, а я пока пятый! — я старательно принюхивался к бутылке рома, вот пить не хочу, а нюхать приятно! Еще знаю что хочу — сладкого хочу! Фруктового какого-нибудь десерта! А лучше ягодного! Черничного! Прямо аж брюхо сводит!
— Сам виноват, нечего было опаздывать! — громко прорычал Гек, — Хватит тут валяться! Давайте, руки в ноги и вперед! Лучше на Кромке в трактир зайдем! Я знаю одно место, в котором подают удивииииительный нектаааааррр!
— Давай, и сладенького возьмем! — ввернул свое я.
— Подожди пару минут, солнце уже почти село, — мягко произнес Мин, который, не отрываясь задумчиво смотрел на садящееся солнце не щуря глаза.
Я открыл свойства персонажа просто для того, чтобы убить время, ничего нового там за последние пять минут не появилось.
— Все в м-мудрость? — тихо спросил меня Фин, — Ты ув-верен?
— Уверен, — ответил я, сворачивая окно, — жалко не нашли, у кого тут картами можно разжиться…
— Т-ты уверен, что м-можно?
— Ходят слухи, что некоего игрока видели здесь играющим в карты с одним из местных. И у него, гоаорят, был серебряный джокер! Местного больше нет, он куда-то смылся, но источник карт-то не исчез никуда! В яслях так не бывает… Прямо хоть иди и на помойке копайся!..
— Да наплевать и растереть! — загремел снова Гек, — Заработаем мы тебе на колоду, а потом и ловом займемся! Главное умение взять, ты же знаешь!
— Все, — мягко сказал Мин, как только самый верхний край солнца был поглощен морскими водами, — Пошли на Кромку.
Кромкой в славном городе Акальроуме называлась площадь, центр которой постоянно был залит водой. Иногда по щиколотку, как сейчас, а в прилив и по пояс бывало. Тогда на площади появлялись ахилоты, проводящие с наземными жителями короткие ожесточенные торги, выменивая подводные сокровища на сухопутные. В основном торговля шла ингредиентами для алхимии и ремесел, но попадались и оружие с доспехами, специфические зелья и продукты. Впрочем, сейчас на Кромке было относительно тихо, какое-то бурление заметно было в районе постоянных лавок, расположенных по периметру площади, да и только. Мы воспользовались безлюдием (безгномием, безорочием, безэльфием и безахилотием) и нагло прошлепали по воде через площадь наискосок, прямо к противоположному углу площади, затем во двор, через переулок, направо, сквозь еще один двор, и вот оно — заведение, где подают «удивииииительный нектаааааррр», прямо под крошечной истертой до нечитаемости вывеской «Трикон и подзорная труба».