Соломка и Зверь

И получается, исчезновение Каспи совсем не случайность. Просто уму непостижимо, как и по чьей вине это произошло, а единственный потенциальный собеседник, с которым можно обсудить вопрос — Троя тоже отпадает, потому как с именем Каспи к ней не полезешь — чревато отдачей.

Завтра можно попробовать зайти в офис Тартуги и расспросить о произошедшем Виолу. Может, заодно в голову придет что-нибудь важное, что поможет? Вряд ли… ничего путного Соломка не знает. Ну, подслушала пару минут скандала, ничего больше. А Троя наверняка рассказала, что могла, от Тартуги так просто не отделаешься, да и как бы она не утверждала, что Каспи просто проходная пешка, это были только слова, не зря же они с Троей с детства вместе росли, враньё друг дружки за версту чуяли. Любому понятно — между этими двумя уже существует больше, чем у Трои с Лёвкой сложилось за два года.

Вечер был довольно мрачным и тревожным.

Всё утро Соломка думала, как помочь в поисках, но ничего не придумала. Да и что можно сделать, не обладая достаточным количеством информации? Единственное, в чем Соломка была уверена — Тартуга не стал бы волноваться, не будь у него на то серьезных оснований. Значит, Каспи действительно влип в неприятности.

На лекциях Соломка словно спала. Девчонка, которая сидела рядом не успевала записывать и постоянно переспрашивала, что сказал лектор. Это раздражало.

На перерыве возле Соломки образовалось скопление сокурсников и сокурсниц, которых она, благодаря своему рассеянному состоянию, не сразу заметила. Конечно, собрались не благодаря ей, просто рядом сидел Руслан.

Речь почему-то зашла о самоубийствах. Кто-то похвастался, что однажды по пьяни порезал себе руку бритвой и тут же показал запястье окружающим. Соломку передёрнуло, ей было неприятно слушать о заскоках и чужих тараканах, которые она никогда не понимала. Что может быть глупее, чем попытка лишить себя единственной жизни?

— Да ладно, — заявил Руслан, мельком глянув на три узкие белые полоски хвастуна. — Такие у кого угодно есть. Так вены не режут.

— Да откуда тебе знать!

Тут же все заспорили. Прямо такие специалисты в делах по перерезке вен, дальше некуда!

— Да ладно, у всех! Нету ни у кого! — оскорбился неудавшийся самоубийца. — Вот смотри.

Он схватил руку Соломки, потому что она оказалась рядом и задрал ей рукав кофты, показывая всем окружающим чистое запястье.

— Видишь, нету таких следов!

— А это что? — радостно крикнул Руслан и конечно, после такого победного вопля все уставились Соломке на руку. — А что это?

— Это не шрамы.

Меланья скосила глаза и увидела штрих-код, который остался от метки, приклеенной недавно Оглаем. Остальная часть будто впиталась в кожу и исчезла. Пришлось быстро выдирать руку и возвращать рукав на место.

— Отстаньте! — крикнула Соломка. — Со своими венами и глупыми самоубийствами тоже!

Тема сама собой рассосалась, как и компания. Жалко не было, видимо, искусство пустого трёпа тоже нужно совершенствовать, чтобы не надоедало.

После занятий, когда Соломка вышла из института и решала, куда теперь пойти — можно в библиотеке посидеть, или по парку погулять, а потом зайти в дешевое кафе, где она в последнее время ждала приезда Катерины, к ней неожиданно подошел незнакомый седой мужчина в длинном тёмном пальто и вежливо спросил:

— Добрый день. Вы Меланья Соринова?

— Добрый. Моя фамилия — Соломенная.

— По матери да. А по отцу?

— По отцу… Да, Соринова. Откуда вы знаете?

— Меня зовут Григорий Васильевич Травкин. Я знал вашего отца.

Если это была рекомендация, то Соломку она не впечатлила, а сильно насторожила. Через минуту тяжёлого молчания, так и не дождавшись ответа, незнакомец продолжил:

— Вижу, вы не очень рады.

— Действительно, с чего бы мне радоваться? Вы с ним работали?

— Нет. Наше знакомство было шапочным.

— И чего вы теперь хотите?

— Это долгий разговор. Я прошу проехать со мной в одно место, где мы сможем спокойно побеседовать.

— Я не хочу никуда ехать.

— Меланья, дело идет об очень важных вещах. О вопросах безопасности человечества. Вы можете нам помочь. И даже больше — должны. Это ваш прямой долг.

— И чем же я могу помочь человечеству?

— Я все объясню. Не отказывайтесь, пожалуйста. Я упомянул вашего отца, чтобы вы не волновались о своей безопасности. Прошу вас. Обещаю, всё будет в порядке.

Соломка прищурилась и задумчиво окинула мужчину взглядом. Он вовсе не выглядел угрожающим. Наоборот, такой собранный, серьезный, ответственный.

— Вы действительно не работали вместе с отцом? — быстро спросила она.

— Нет, никогда.

— Я — не мой отец.

— Конечно, я понимаю.

Если бы незнакомец настаивал или пытался как-то физически подтолкнуть её в нужном направлении, Меланья сразу бы подняла крик и сбежала. Но он терпеливо ждал, и в глазах читалась мольба о помощи.