Соломка и Зверь

Дома было совершенно тихо – Тартуга жил один. Эти таунхаусы достроили и сдали всего месяц назад… вернее, уже месяц назад – и большинство до сих пор пустовало. Жалкие двенадцать женатых пар, девять из них с детьми, две сотни работающих особей, и, считай, всё.

Поразительно, почему остальные из племени предпочитали дикий и неупорядоченный образ жизни. Как их загнать хоть в какие-нибудь рамки?

Сейчас его племя делилось так: основная масса занималась тем, что ничего не делала и желала ничего не делать впредь. Малая часть, наоборот, легко устроилась в человеческом социуме, некоторые завели собственный бизнес, некоторые заняли довольно высокие посты в человеческом обществе. Единицы умудрились жениться, причем большинство на человеческих женщинах, и тем самым остепениться.

А Тартуга и Сбор теперь пытались лавировать между всеми, угождая каждому.

И им никто, между прочим, не помогал!

Тартуга поужинал, разогрев в микроволновке столовый набор, который купил днём в кафе, потом снова взялся за бумаги – спать пока не хотелось.

Уже минула полночь, когда к нему пришёл Гнат. Ему позволялось заходить без предупреждения, только на второй этаж не лезть, а ждать хозяина дома терпеливо на первом. И сейчас он втёк, как беззвучная тень, словно проявился на стене, и наклонил голову, здороваясь.

Во времена бункера они приучились обходиться без звуков – многие могли разговаривать часами с помощью только глаз и мимики. Хотя это уже забывалось, словами общаться всё же легче.

- Где пропадал?

Тартуга привык, что Гнат под рукой, с самого начала стоит рядом и поддерживает, а также решает некоторые вопросы по взаимодействию с людьми, когда Тартуга не мог разорваться на две части. Однако сейчас он уже и не знал, как и когда на друга можно рассчитывать.

- Занят был.

- А чего пришел тогда?

- Освободился.

- Ну ладно.  По делу или ночная бессонница?

Тартуга вздохнул и отложил бумаги в сторону. Вопреки обыкновению Гнат не уселся на мягкий диван, а  принялся расхаживать по гостиной из стороны в сторону.

- Ну, что опять? – Тартуга не хотел сейчас новых проблем, но не выгонять же своего старого, слегка свихнувшегося на мести друга. Всё проходяще… Со всеми случается. И т.д. и т.п.

- Я насчет этой девчонки. Дочери Соринова.

- Правда, что ли? – искусно удивился Тартуга, хотя понятное дело, чего тот еще мог сказать. Однако достало. У них половина племени сознательно и планомерно превращают себя в отбросы, а Гнат отличился – проделывает по сути то же самое, правда, законными методами.

- На что она живет?

- На что? – Тартуга подумал, припоминая, где дело и полез в ящик рабочего стола за отчетом по Меланье. Открыл папочку.

- Так. Работает с пятнадцати лет, вначале устраивалась через центр подростковой занятости. По достижению восемнадцати лет искала работу самостоятельно. Подработка летом полные три месяца. Во время учебы - подработка по выходным в торговом магазине. Текущая зарплата около восьми тысяч в месяц. Траты...

- У тебя даже траты есть?

- Да. Читать?

- Читай.

- Итак… траты… кварплата, включая свет, воду и всё такое – пять пятьсот.

- Пять пятьсот?

- Ну да. Тут пометка – для квартиры такой площади стандартная оплата.

- Ладно. Дальше давай.

- Дальше ничего нет. Кредитов нет. Алиментов тоже.

Гнат молчал, только глаза судорожно то вспыхивали огоньками, то гасли, превращаясь в чёрные дыры.

- Две с половиной тысячи в месяц, - сказал он.

- Ты о чем?

- Она живет на две с половиной тысячи в месяц?

Тартуге показалось, что Гнат сглотнул.

- Уже нет. За квартиру-то ей теперь платить не нужно, верно? Теперь в её распоряжении целых восемь тысяч! По твоей милости она практически разбогатела!.

- А… а сколько стоит снять квартиру?

- Ну, не знаю. Тысяч двадцать.

- Двадцать? – почти крикнул Гнат. Тартуга посмотрел на него внимательнее.

- Да, двадцать. А что, нормальная рыночная цена.

- Я не знаю человеческих рыночных цен.

- Теперь знаешь. Ну, ты доволен, надеюсь? Снять квартиру она точно не сможет... ну, на вокзале перекантуется месяц-другой… если пустят. А что ты так кричишь-то? Откуда столько эмоций? Радуешься, что ли?

И снова замершее лицо Гната освещали вспышки то ли удовольствия, то ли страха.

- Тартуга. – Резко сказал он.

- Ну?

- Ты слышишь?

- Я прямо напротив сижу. Чего?

- Я… не рад.

Тартуга изобразил на лице удивление, хотя на деле действительно был слегка ошарашен. Но приятно ошарашен, чего уж там.

 - Да ну. Отчего же? Олай сказал, что ты был просто до омерзения счастлив.

Гнат зашел за диван и оперся на спинку руками.

- Я не знаю, что происходит! Не могу объяснить. Не могу понять. Месть не приносит мне радости, Тартуга! Она… Это отродье Соринова должна быть мерзкой… От неё должно воротить, понимаешь? При виде неё должно выворачивать наизнанку! А она… выглядит как совершено обычный человек. Как слабый и даже несчастный подросток. Я делаю, как того требует злость, утоляю месть, но удовольствия не получаю. Почему?

- А что не так?

- Я не могу понять. Что происходит? Я добился, чего хотел, победил, причём по за30231