Соло на одной клавише

Утром в купе их стало двое, когда к ней подсела ещё одна женщина. Среднего возраста, среднего телосложения, средней привлекательности, но высокой разговорчивости. Казалось, речь её соревновалась в скорости с поездом, которому тоже было присвоено звание скорого. Дамы уже успели познакомиться и даже разлить пару стаканов прозрачной беседы, огранённых в железную логику подстаканников, за которые они держались, то и дело поднимая, чтобы приоткрыть губы и пригубить, но затем снова ставили на стол, не решаясь открыться полностью. Женщина средних лет, что так элегантно положила свою стройную фигурку на сиденье напротив, была парфюмером:

– Только вы не обижайтесь на меня, если я буду совать нос не в свои дела, это профессиональное. Нос – мой инструмент, им я чувствую людей. На дух не переношу враньё. Я знаю практически всё о тех, с кем общаюсь или просто нахожусь рядом. Представляете, как мне тяжело, о чём можно общаться с человеком, когда ты знаешь, что он ел на обед или пил на ужин. Хотите, скажу вам что у вас было на завтрак?

– Нет, я ещё помню, – вспомнила Марина про яйцо, чай и овсяное печенье. Всё это время соседка крутила в руках воздушный шарик, тот рос на глазах. Скоро создалось впечатление, что их в купе было уже трое.

– Интересная у вас работа. Всё знаете про всех, – постаралась быть гостеприимной Марина.

– Да уж, не всегда это на руку. Да и вредная. Печень уже ни к чёрту. Вот, – наконец надув воздушный шарик, на котором было написано: «Люди, любите друг друга», подвязывала она его лентой, чтобы тот не скис. – Это и есть любовь. Она как воздушный шар: большая, невесомая и притягательная. Стоит только взять её в руки, и сразу становишься человеком без возраста, без принципов и без ограничений. Возьмите, – протянула она шарик Марине.

«Повезло с соседкой», – подумала про себя Марина, но вслух, обняв розовый шар и положив на него лицо, отправила другую фразу: – Какая же она необъяснимо приятная и хрупкая.

– Ага, необъятная, – подтвердила соседка.

«Сейчас точно лопнет, как когда-то лопнула моя», – продолжала размышлять Марина.

– Я бы даже добавила ещё – многообещающая, как всякая суббота. Сегодня же суббота, – уведомила сама себя парфюмер.

«Судя по началу, эта суббота не обещала ничего хорошего. Как же я люблю тех, у кого нет привычки что-то обещать» – всё ещё обнималась с розовым пузырём Марина.

– Суббота хороша в том случае, если есть кем укрыться и спать дальше, – словно читала её мысли незнакомка.

– Да, остаётся только наслаждаться и беречь её.

– Субботу или любовь? – рассмеялась женщина тихонько.

– Обе достойны. – «И с обеими проблемы» добавила Марина про себя. «Странная женщина, лишь бы не сумасшедшая». – Марина, – протянула она ладонь, возвращая шарик.

– Тома, – оставила за собой шлейф неловкой паузы парфюмер, но тут же добавила ещё, нажав на алый флакончик своих губ, из которого прыснули скороговоркой слова: – Ой, вот что про любовь вспомнила. Сегодня смс-ку от подруги получила: «С таким молодым человеком познакомилась в Интернете! Ты даже не представляешь». Я ей: «Ну, опиши его хотя бы в двух словах». Она мне: «Я влюбилась». Я ей: «А в трёх?» «Ну, в общем небо затянуто волнением, облака надежд плывут по течению, кофе горяч, времени в обрез, мечты призрачны. Завтра иду в кино. Надеюсь на воскресное прояснение личной жизни», – говорила так быстро Тома, будто участвовала в соревновании по скоростному трёпу. Слова трещали в топке её губ, успевай только подбрасывать дрова. При этом брови её жестикулировали так эмоционально, что казалось, будто это была бегущая строка, в точности повторяющая её разгорячённую речь.

– Тома, вы не против, если я открою дверь? – всё ещё не могла выбрать как себя вести Марина. Лёгкая атмосфера шизофрении наполняла купе. Хотелось немного проветрить.

– Нет, мне главное не простыть. Насморк – это моя профнепригодность. И курево тоже, хотя я иногда грешу. Но редко. По выходным. Сегодня и завтра буду курить. Завтра же воскресенье? – серьёзно посмотрела она на Марину.

– Пустой день, – утвердительно кивнула та.

– Можно целую неделю вынашивать грандиозные планы, чтобы в итоге не родить ни прогулки, одним словом, чтобы взять и никуда не пойти. Потому что волей-неволей думаешь о понедельнике, как о близком человеке, с которым жизнь не сахар, однако без – она потеряла бы вкус. Может, чаю? – скромно предложила Тома, выгружая из пакета сладости. – Вы не думайте. Вообще-то я сладкое не люблю, но оно от меня без ума!

– Вы пейте, я чуть позже, две чашки кофе утром себе позволила, – с этими словами Марина достала из дорожной сумки планшет и подогнув ноги под себя, устроилась у окна. Пытаясь оградиться от спутницы.

– Волновались?

– Что? Извините, не расслышала.

– Две чашки кофе, вы говорите.

– А-а. Да, нет, одной было не напиться, – соврала Марина. Перед ней снова возник на пороге порок, который не был удовлетворен.

– А я так и не научилась читать электронные книги. Неудобно как-то, страницы какие-то безграничные. Ходи потом глазами по ним, собирай буквы, ищи смысл. Не сосредоточиться.