Соло для Ринго

- Всего "Сержанта Пеппера" мы записали на двух четырехдорожечных магнитофонах. Это, по сути дела, двойная четырехканальная запись. Хотя в те времена студия фирмы "EMI" была оборудована по последнему слову техники: замечательные специалисты, электронные фокусы. Когда запись делалась на два магнитофона, а потом сводилась - понятное дело, всегда что-то утрачивалось. Однако, тогда это воспринималось как нулевые потери, потому что специалисты имели очень высокий уровень квалификации, а до нас в студии никто подобного не вытворял.

- Вместе с тем вы видели, что, может быть, никогда больше не выйдете на сцену?

- Да. Потому что если бы мы, скажем, захотели исполнить "Сержанта Пеппера", то мы должны были бы вывести симфонический оркестр. Мало того, каждый из нас не имел больше желания выступать на публике. "Битлз" жаждали писать пластинки. Мы открыли для себя огромные возможности в студии.

ТЕЛЕГРАММА НАИЛУЧШЕМУ РОК-Н-РОЛЛЬНОМУ БАРАБАНЩИКУ МИРА.

- Давайте на минуту вернемся из времени записи "Белого альбома". На неделю вы тогда, кажется, оставили квартет?

- На две недели. Я почувствовал, что уже не являюсь частью группы. Троим остальным вместе было очень здорово, а я из этой композиции выпадал. Я зашел к Джону домой и сказал: "Ухожу из группы, дружок. Вы втроем как одно целое, а я - вне вас". Потом я побывал у Пола и ему сообщил: "Ухожу от вас, потому что вы втроем тяните вместе дальше, а я - в другую сторону". А он мне на это: "А я думал, это вы втроем..." "Не знаю, кто именно из нас втроем, но лично я беру отпуск!" - резюмировал я. Потом поехал на две недели в Сардинию, чтобы немного проветриться. Тем временем без меня записали "Снова в СССР". Позже, когда я вернулся, запись продолжали вчетвером. На мой взгляд, "Белый альбом" даже лучше "Сержанта Пеппера".

- Почему вы так считаете?

- На нем мы больше, нежели группа. Потому что на "Сержанте" мы функционировали, как студийные музыканты с оркестром и кучей суперэффектов. Во всяком случае, я всегда считал его ш у т к о й. Мне всегда гораздо больше нравилось, когда мы играли как группа, что снова произошло на "Белом альбоме". Смешанные диски "Раббер Соул" и "Эбби Роуд" считаю нашими наихудшими.

- Я где-то читал, что во время записи "Белого альбома" Пол выдвинул серьезные претензии к вашей манере игры. Может быть, в этом и была причина того, что вы взяли отпуск на две недели?

- Нет, я же вам объяснил, что должен поехать п р о в е т р и т ь с я. Потому что превращался в затурканного дурака. Когда я со временем решил остаточно уйти, то получил телеграмму от Джона, которая начиналась словами :"Наилучшему рок-н-ролльному баранщику мира!" Я снова вернулся в студию. По этому поводу Джордж всю ее украсил свежими цветами. Может быть, он и Пола привез, он мне об этом никогда не говорил. Но с тех пор Маккартни меня открыто не критиковал.

ЭТО БЫЛ ПЕРВЫЙ ПЕРИОД ПОЛУРАСПАДА.

- Как я вас понял, группа распадалась постепенно. Думаю, это и не могло случиться вдруг, за один день...

- Каждый имел собственное представление о том, что хочет делать. Вместе с тем, мы в м е с т е себе представляли, что должны повернуть как группа. Ну а потом стали реализовывать свои музыкальные амбиции. Джона, Пола или Джорджа. Или мои. Потому что каждый как-то отделялся от остальных. Мы уже не работали, как когда-то, ради одной цели. Было ясно, что скоро все пойдет кувырком, хотя некоторое время мы еще сможем удержаться вместе. Потом дела пошли совсем плохо: группу невозможно было удержать.

- Можно конкретнее?

- Пожалуйста. Легче всего говорить о Джоне. Он хотел писать то, что теперь называется авангардной музыкой. Для меня, в частности, в ней места не было. Потому что большинству его вещей я просто не мог аккомпанировать. Тогда я и начал думать о чем-то отличном от того, как играть в таком ансамбле. Пол тоже захотел своего, как, впоследствии, и Джордж.

- Простите, а чего хотелось именно вам?

- Играть по-настоящему хорошую музыку. Не такую, как в последний период нашего творчества. Мне нравилось работать в ГРУППЕ, но, жаль, большинство наших последних вещей мы записывали не как группа. Хотя формально оставались в рамках одного ансамбля. Кажется, это началось еще в 1968 году, а кончилось в 70-м. Я был ужасно расстроен. Но об этом, простите, уже говорил.

- Может быть, дело в огромных суммах, которые вращались возле вас?

- Нет. Мы никогда не играли ради денег. Только ради музыки. И если уж зашел разговор о деньгах, то знайте, что в свое время мы могли бы получить значительно больше. Но не захотели. Потому что стремились делать хорошую музыку! Когда в начале 70-х нам предложили 50 миллионов долларов за один совместный концерт, даже это не стало доказательством того, что мы снова должны играть в квартете. Думаю, деньги не должны быть главным двигателем жизни музыканта. Да, их приятно иметь, они что-то, но не все в жизни.

- Джон или Пол когда-то сказали, что вашу искру вновь не высечь. Это правда?