Соло

Внутри всё напряглось, каждую мышцу трясло, и это происходило до моего оргазма. Его член погрузился глубже, основание задело клитор и бум! Фейерверки. Целое небо фейерверков. Моё тело было одним большим взрывающимся существом. Зарождение суперновой звезды и рядом не стояло. Мои внутренние мышцы сдавили его член, пальцы впивались в его кожу. Если бы у меня не был закрыт рот, то вполне уверена, мой крик был бы слышен во всем доме.

Когда я пришла в себя, Джимми уже осторожно слезал с меня.

— Эй, — прошептала я.

Его большое тело рухнуло на матрас, заставляя меня подпрыгнуть. Всё моё тело было покрыто потом, а по венам разлилось лёгкое чувство вялости. На то, чтобы совладать с дыханием, кажется, ушла целая вечность.

— Джимми?

Он лежал на животе, часто дыша, стараясь восстановить дыхание. И это всё из-за меня, меня и моей вагины. Так держать. Тогда и сейчас мышцы на моих бёдрах и внизу живота сотрясали спазмы — последние отзвуки оргазма. Мои ноги были словно желе, слабыми и вялыми.

— С тобой всё хорошо? — спросила я, отважившись прикоснуться к нему. Я провела пальцами вниз по его накачанной руке.

— Ага, — ответил он, переплетая пальцы с моими.

Джимми перевернулся на спину и стал разбираться с презервативом. Он положил его на салфетку, чтобы выкинуть позже.

— Почему бы нам не заниматься этим вместо пробежек? — предложила я.

Он улыбнулся.

— Как по мне, такой способ сжигания калорий лучше.

— Будем делать и то, и другое, — сказал он, сжимая мои пальцы.

— Ладно.

Глубоко дыша, я придвинулась немного ближе к его жаркому телу. Ничто не сравнится с витающим в комнате запахом после секса. Будь наш мир немного развитие, я бы собрала этот запах в бутылку и постоянно носила с собой.

— Не против, если я останусь с тобой?

— Нет. Я только «за».

Я натянула одеяло и выключила свет. Это казалось таким нормальным и приятным. Таким правильным. Мы так и не разъединили наши руки.

— Устал, — пробормотал он.

— Спи, — сказала я.

Он кивнул.

И мы заснули. Мне снились самые замечательные сны. 

Глава 17

— Лена, сделай что-нибудь со своей жизнью, — дразнил меня Джимми.

— Уже, — ответила я, дурачась со своим фотоаппаратом, сидя на скамейке для пресса.

Его кулаки били по груше. Бам, бам, бам. Не удивительно, что этим утром моя промежность была такой чувствительной, учитывая, сколько силы он вкладывал в удары. Это смутно связано между собой, но, боже мой, какое зрелище. На нём были только чёрные шорты и тенниски. Под ярким светом его кожа блестела как у божества, а все мышцы были выставлены напоказ. Линии его лица были такими резко очерченными, и на нем читалась решительность, на что я могла бы смотреть вечно, мне бы такое никогда не надоело.

— Пялиться, как я упражняюсь с грушей, не совсем то, о чем я говорю. —

Тяжело дыша, он опустил руки.

— Я делаю твои фотографии. — Я подняла сияющий новый фотоаппарат и сделала парочку снимков в качестве демонстрации. — Ты же не против нескольких фото, не так ли?

— Не против.

— Замечательно. А ты бы не мог, пожалуйста, снять с себя одежду? Я бы не прочь сделать снимки, на которых ты обнаженный.

Он посмотрел на меня.

— Это ради искусства, честное слово.

— Не думаю.

Он расстегнул ремешки на своих перчатках. Это были не совсем боксёрские традиционные перчатки, а менее громоздкие.

— Я в долгу не останусь.

Жестом, выставляющим меня не совсем с достойной стороны, я играла с V-образным вырезом моего свитера.

— Как? — Его глаза потемнели от вспыхнувшего в них интереса.

О, этот трепет от осознания своей небольшой сексуальной власти над этим мужчиной. У меня голова шла кругом только от мысли об этом, мои гормоны метались как сумасшедшие.

— По-разному. Вот увидишь, я могу быть очень изобретательной при наличии стимула. Ты должен мне поверить.

Он двинулся ко мне навстречу, медленно и спокойно. Но его глаза говорили о другом.

— Надумала поиграть со мной, Лена?

— Нет. — Я опустила камеру. — Прошлой ночью ты позволил мне руководить процессом. Вышло неплохо, согласен?

— Когда ты меня поцеловала?

— Да.

Он приблизил своё лицо к моему.

— Когда ты заставила меня быть сверху?

— И это тоже.

— А я думал, тебе не нравится мой пот, — сказал он, дразня меня. — Вообще-то, помнится, ты это чётко сказала и отправила меня в душ.

— Вот не надо использовать тот случай против меня. Тогда я пыталась сопротивляться тебе, это касалось выживания, — простонала я в отчаянии; от воспоминаний о вкусе его губ рот наполнился слюнками.

А затем на другой стороне комнаты зазвонил мой телефон. Джимми подбежал туда и поднял его, проверяя, чье имя высветилось на экране.

— Кто такая Элис?

— Моя сестра. — Я небрежно махнула рукой. Мы едва обмолвились парой слов за последний год или около того, поэтому, что бы она там ни хотела сказать, это может подождать. А вот наш с Джимми поцелуй, не мог. — Забей. Я перезвоню ей позже.

С хитрой улыбкой он клацнул по экрану и поднёс телефон к уху.

— Алло?

Быть того, мать твою, не может. У меня отвисла челюсть.