Солнышко

Генерал вздрогнул от моего вопроса, отвел глаза и отошел к другой стенке шатра. Я тяжело села на подушки, в изобилии разложенные на полу шатра.

- Отрада моего сердца, все хорошо? - услышала я голос Таймаза, он почувствовал, как изменилось мое настроение.

- Да, Таймаз, все хорошо, - подавленно ответила я.

Отец удивленно посмотрел на меня, но ничего спрашивать не стал, потому что я ждала не вопроса от него, а ответа. Он подошел, опустился рядом и взял меня за руку. Некоторое время гладил, глядя перед собой.

- Ты знал, - утвердительно произнесла я.

- Знал, дочка, - не стал отнекиваться отец. - Мне никогда не нравились эти подразделения, неприятные люди. Но их создал король, значит, посчитал нужными. Солдат не обсуждает действия командиров. Солдат выполняет приказы.

- Почему ты не говорил мне? - тихо спросила я.

- О чем? О том, что по степи бродят орнийские отряды, которые ведут себя зачастую даже хуже степняков? Ты готова была услышать об этом, когда твои глаза загорались фанатичным блеском при слове - слава? Я никогда не врал тебе и не говорил, что война - благородное дело. И я не хотел, чтобы ты стала солдатом.

- Я помню, пап, просто... я была так потрясена, когда узнала, - я положила ему голову на плечо. - Пап, ты ведь никогда не участвовал в карательных операциях?

- Нет, но однажды прикрывал их отход, когда по следу шли разъяренные степняки, - признался отец. - Они даже не скрывали, за что их преследуют. Было противно, потом вспомнил, что творят степняки... Я два дня пил, чтобы забыть рассказы карателей. Отвратительно.

- Мое село вырезали в ответ на карательную операцию, - я утерла очередные слезы. - Тогда пять стойбищ уничтожили вместе с людьми. И сожгли.

- Пять? - отец глянул на меня. - Твое селение было пятым. Затем они ушли назад в степь. Не больше, не меньше.

Мы замолчали. Отец поглаживал меня по голове, а я сжимала его свободную руку. Говорить о неприятном больше не хотелось. О приятном пока тоже. Я вздохнула и потерлась щекой о плечо отца.

- Стоять! Капитан Шеллис, не сметь! - я узнала голос Ника.

- Бесов Крайс! - воскликнул генерал, вскочив с места, будто подкинутый пружиной. - Совсем рехнулся?

- Крайс? Что он здесь делает? - спросила я, чувствуя, как перехватывает дыхание от ощущения беды. - Таймаз! - закричала я.

И мы с отцом бросились прочь из шатра.

Глава 41

Палящее солнце заливало степь и маленький отряд, нападающий на двух мужчин. Мой хан, прекрасный, как гордый орел, молниеносно отражал атаки сразу нескольких человек. Рядом с ханом сражался Ник, его высокую фигуру я узнала сразу. Он двигался медленнее и не так грациозно, как Таймаз, но барон явно превосходил нападающих. Ник защищал чужого государя. К сражающимся спешили трое солдат, но в бой не вступали. Они повернули головы в сторону генерала. Я тоже посмотрела на него. Выражение отца было мне не понятно, он будто решался на что-то.

- Папа? - позвала я его.

Генерал вздрогнул и дал отмашку, солдаты сорвались с места и ворвались в схватку.

- Они убьют его, папа, - простонала я, глядя, как наседает на хана отряд вооруженных людей, которых возглавлял Крайс.

- Стой здесь, дочка, не вмешивайся, - оборвал меня отец.

- Отец!

- Ты без оружия, Ана, а они обозленные. - ответил отец. - Тебя затопчут лошадьми и не заметят.

Таймаза теснили, но все же не могли сломить. Звенела сталь, и мне казалось, словно это гром гремит с ясного неба. Страх ледяной рукой сжимал сердце. Не было кадета, исчез в одно мгновение, оставив лишь женщину, переживающую за судьбу своего мужчины. Я не видела никого и ничего, кроме фигуры в светло-сером одеянии, в чьих руках сверкала солнечными бликами сабля. Я слышала крики раненых, но могла лишь облегченно вздыхать, понимая каждый раз, что это не мой хан.

- Крайс, остановись! - выкрикнула я, глядя, как мой друг детства на глазах превращается в демона смерти.

Он убил одного из сослуживцев, пытавшегося остановить капитана, ранил другого и направил коня на Ника.

- Крайс! - снова крикнула я. - Ник, остановитесь! Что вы делаете?!

Они одновременно повернули ко мне головы, опуская мечи. Этим воспользовались люди Крайса, и Ника оттеснили, обезоружили, сноровисто обездвиживая. Третий солдат тоже был вынужден покинуть сражающихся, и мой хан остался с противником один на один. Единый, это же орнийцы! Как они могут быть противниками?! Моя душа рвалась на части, в голове все смешалось, и я вырвалась из рук, удерживающего меня отца.

- Ана, Анариоль Хард, вернись немедленно! - закричал отец.

Но я не слушала его, бесстрашно кидаясь в гущу всадников, от которых отбивался Таймаз.

- Солнышко! - чьи-то руки подхватили меня и сжали так сильно, что я задохнулась. - Как же долго я искал тебя.

- Крайс, - я попыталась вырваться, но друг моего детства не позволил.

Он выехал из сражения, продолжая обнимать меня, а я думала, что это видит мой хан, и ему это не понравится.

- Крайс, останови это, немедленно останови, - потребовала я.