Солнышко мое

— А с ним у меня какая-то «химия тела». Я и сейчас на него реагирую не так, как полагается приличной женщине, имеющей любимого мужа.

— Вот это откровения, Юль. Ну ты у нас и развратница.

— И не говори, — засмеялась девушка.

У нее было отличное настроение. Она летела домой.

В день прилета Юлька с Павлом устроили себе беззаботный тур по городу. Юля гуляя по когда-то родным улицам, вспоминала свое детство. Проходя по забытым местам, память приоткрывала ей когда-то милые ей картинки. Стоило только подойти к какому-нибудь примечательному месту, как в голове что-то щелкало и в памяти всплывали детские воспоминания.

Она сводила Павла к «Алеше», большому мемориальному комплексу защитникам Советского Заполярья в годы Великой Отечественной войны. Памятник стоял на продуваемой всеми ветрами возвышенности. А вокруг открывались замечательные виды, которые поразили парня в самое сердце. Мурманск располагался на гористой местности и живописно смотрелся со стороны. Павел, рожденный в Подмосковье, был поражен величественной суровой красотой этого северного города.

Потом, неожиданно для себя они зашли на представление в «Океанариум», в котором выступали арктические тюлени.

Когда-то в детстве Юлька приходила сюда со своим любимым братом. Сейчас, вспомнив о нем, девушка загрустила.

«Как было бы хорошо вернуть свое детство назад» — подумала Юля.

Они увлеклись представлением и Павел, как маленький, хлопал в ладоши и смеялся от всей души. Юлька смотрела на него и хохотала также заливисто, как и он.

Вечером, купив бутылочку вина и сока, они засели в их большом двухкомнатном номере, и болтали, до полуночи. На душе было спокойно и радостно.

Встали рано. Павел отправился за своей икрой, а Юля, не извещая родителей, взяла такси и поехала к своему отчему дому. Она сильно волновалась. От гостиницы до дома можно было добраться за пол часа пешком, но Юля не стала искать общественный транспорт, а поехала на такси.

Дверь открыла мать. Волосы ее побелели, но были красиво уложены. Уголки губ были опущены вниз, делая ее лицо похожим на сказочного Пьерро из детского фильма «Буратино». Она безучастно посмотрела на Юлю и посторонилась, пропуская дочь в квартиру.

— Привет, мам. Узнала? — беззаботно спросила девушка, чмокая мать в щеку. Она заметила, что мать не отстранилась.

— Узнала, — безэмоционально ответила та на вопрос дочери. — Ну проходи коли пришла. Любимый! — ласково крикнула в сторону комнаты мама, — посмотри кто к нам приехал.

Из комнаты послышалось кряхтение и шаркающие шаги.

Юля поймала себя на мысли, что голос матери, обращенный к отцу, значительно отличается от интонации, с которой она говорила со своими детьми. Так было всегда.

— Кто там? — прокряхтел отец.

— Твоя дочь, — ответила мама.

— Моя непутевая дочь? — спросил отец, выходя с кряхтением из комнаты.

— Почему же непутевая, — с вызовом сказала Юля, выкладывая на стол подарки.

На пороге кухни показался отец. Он сильно постарел. Волосы его были совсем седыми, руки тряслись как у алкоголика. Рот был сжат в тонкую трубочку, что делало его лицо неприятным и высокомерным. На фоне всеобщего запустения его дряхлая фигура выглядела жалко и печально.

— Здравствуй, пап, — ласково сказала дочь.

— Ну здорово, коль не шутишь. А к чему такая щедрость? — неожиданно спросил отец, глядя на подарки, — за квартирой приехала?

— За какой квартирой, пап? — удивилась девушка, — я приехала вас навестить. Не виделись уже больше десяти лет.

— То не слуху, не духу, а то сразу оба на пороге, практически в один месяц.

— Что Санька приезжал? — удивилась девушка.

— Приезжал и рассказывал о тебе и о себе.

— Что же он обо мне может знать?

— Да уж рассказал, чем ты себе на квартиру заработала и что своему родному брату лишнюю копейку не даешь, — резко сказал отец.

Мать села на стул, покорно опустив руки на колени. Голова ее была опущена. Весь вид выражал смирение.

— Пусть сам зарабатывает. С руками, ногами, головой! — резко ответила девушка, — Кстати, а я хотела вас порадовать. У вас скоро будут внуки.

Мать вскинула голову и впервые за много лет она увидела радость в ее глазах и… слезы.

— Нагуляла? — строго спросил отец, — бастарда не признаем! В нашей семье безотцовщины не рождались!

От его крика мать и Юлька одновременно вздрогнули.

— Отчего же, — обиделась девушка, — я замужем и муж мой заслуженный врач.

Помолчали. Мать встала налила всем жидкого чая и молча уселась на свое место.

— Квартиру тебе не дадим. Так и знай, — строго сказал отец, — ни тебе, ни твоему ребенку.

— Да мне и не нужно. Я приехала к вам не ради этого, — горько сказала девушка. Она поняла, что встреча была лишней. Родители с возрастом стали еще упрямее.

— Квартиру мы подписали Саньке. Ему нужнее, — тихо сообщила мать.

— Согласна, — ответила Юля, — просто с оформлением на него квартиры вы поторопились. Боюсь, что Санька у вас ее отберет гораздо раньше, чем вы на это рассчитываете.

— Не порочь брата! — крикнул отец, громко хлопнув кулаком по столу, — шалава!