Солнышкин, его друзья и девочка в тельняшке

- Банки, бутылки, лампы достать! Бочки, бидоны, канистры - наверх!

Он подлетел к машине с красным крестом, завернул к детсадовской молоковозке. А на радостях открыл бак даже у волосатиковской «Тойоты»: так и быть! И тотчас следом за ним спустилось Облако, а целая стайка облаков направилась к детсаду.

Заработали моторы, из фар вырвался свет.

Светка дернула на сетке затянутый Моторычем морской узел, и в ожившую «Тойоту» быстро вывалился хозяин. Возвращаться в машине было все же приятней, чем болтаться, как заплесневевшая колбаса в грязной сетке. Он собирался по привычке всем погрозить кулаком, но, вспомнив, что решил быть человеком, проворчал: «Спасибо, братт цы». И, помахав ладошкой, Волосатиков рванулся к океану проситься на какой-нибудь пароход, где волны, морские ветры и настоящая морская работа, может быть, помогут выбраться в хорошие люди.

Моторыч удивленно повертел головой и сказал:

- Смотри-ка, вроде бы что-то начинает получаться...

А Облако заметило:

- И кажется, без...

- Знаю, знаю, - перебил кот, - без людоедства и кровопролития.

ВОЛНЫ МУЖЕСТВЕННОГО СЕРДЦА

Возможно, этому неожиданному событию способствовал целый ряд интересных совпадений. Так это или нет — судите сами.

Незадолго до этого в Океанске известный поэт Пружинян энергично ходил по своей похожей на каюту комнате и думал, до чего же не хватает на земле доброты, так нужной людям! Очень не хватает!

И ему захотелось написать что-нибудь такое,

что сделало бы всех добрей, дружней и собрало их в одну дружную, верную команду. Это ведь понять несложно: друг без друга невозможно!

Эта мысль уже начала превращаться в сильное стихотворение и так пульсировала в его голове, стучала в сердце, что волны от нее вырывались за стены комнаты и разлетались по всей округе - за бухты, за леса, за горы. Именно в это время экипаж, проплывавший над горой «Ура!», качнуло и бросило друг к другу что-то сильное, доброе. Моторычу вдруг захотелось всех обнять, Светка вспомнила миллион алых роз, а Облако само спланировало к знакомому ручью с доброй таежной водой. И набравшийся страхов Волосатиков бросился глотать эту добрую холодную воду. Наклонился раз, глотнул другой - и почему-то сам себя спросил: «А с какой стати ВруЛя Патрикеевна подначивала резать лучи света на кусочки и продавать как билетики? Солнце всем их дарит даром!» В недоумении он глотнул еще раз, и другой, и третий - и неизвестно кому громко сказал: «Спасибо!» Но сказал так, что всем почудилось, будто от него отделился кто-то похожий на щетинистого кабанчика и, хрюкнув, бросился в лес.

Но кто-то, видимо, еще при нем задержался, потому что из молчавшего Волосатикова послышался шустрый голосок:

- Хороша водичка! Ч-ч-ч-чудесная! Такой и торговать можно - по пятерке, а то и по десятке за стаканец!

- Не продавать, а раздавать! - резко ответил Ветер, тоже вдохнувший доброй влаги.

- И нужно! - сказала Светка. Она сама набирала воду в бутылки: одну для деда, чтоб не старел, другую для родителей, чтоб поменьше спорили.

- Обязательно нужно, - повторила она, - и на завтрак, и на обед.

- И тем более на ужин, - промурлыкал Моторыч. — Чтобы всем снились только добрые сны.

Тут и Облако, покачиваясь над ручьем, сказало:

- А у меня, кажется, появилась еще одна полезная добрая мысль...

- И у меня, и у меня! - зашумели все разом.

- А не набрать ли нам воды для всех, на весь флот, на весь город?

- Набрать! Конечно, набрать!

- А во что? - спросил Моторыч. - Запасных ведер у нас нет.

- Я знаю! - ответила Светка.

Она стала кого-то настойчиво подзывать рукой, и все увидели, как у ручья одно за другим собираются чистые элегантные облачка и начинают весело тесниться над водой, будто у них тоже появилась общая полезная, добрая мысль.

И все это, повторяю, произошло как раз в тот момент, когда в Океанске из мужественного сердца поэта вырвались сильные и добрые слова. И может быть, именно поэтому так быстро помчался к океану на своей «Тойоте» очухавшийся Волосатиков. С уха у него начала исчезать жесткая рыжая щетина. Он несся, оглядываясь, не гонится ли за ним его старая шакалья шкура, и,

подпрыгивая на кочках, то и дело твердил: «Пусть попробует схватить!»

А Мотор Моторыч с его необыкновенным слухом усмехался:

- Вот и Волосатикову наконец пригодились стихи детского поэта.

СКАЗКА, ДА И ТОЛЬКО!

А тучи все шли, шли, шли. Порой они приглядывались, снижались, и там, где они задерживались, в окнах загорался свет.

Ненадолго Облако повисло над знакомой пасекой, потому что уже издалека вся команда разглядела Гвардеича, который, сидя на крыльце, листал маршальский том. Борька радостно вскочил ему на плечо, Светка стала снимать Танюш- кины сапоги, но Гвардеич махнул рукой - носи! А она сказала: «Спасибо» - и передала привет от Женя. Тогда старый солдат осмотрел Облако и радостно похвалил друзей:

- Гляди-ка, получилось! Получилось, дуй в дуду и плюй на беду! Ну-ка, братцы, нацедите мне канистру бензинчику-керосинчику! - и вынес канистру.