Солнцеворот

В южной бухте острова Амадор "Клементина" простояла трое суток. Заметно похолодало, как будто наступила осень. Экипаж галеры переоделся в шерстяные плащи и переобулся в утепленные сапоги. В неотапливаемых гостевых помещениях дворца стало довольно прохладно, поэтому дворцовая баня оказалась, как нельзя кстати. Павлов готов был из нее не выходить, наслаждаясь домашним теплом и уютом. Желая угодить гостям, Осип-хан приказал перенести в предбанник обеденный стол и широкие лавки, на которых можно было не только сидеть, но и лежать.

Начались бесконечные застолья с дегустацией и злоупотреблением изысканных плодовых и виноградных вин. Соскучившись по общению с образованными людьми, Осип-хан спешил поделиться своими последними наблюдениями и открытиями. Однажды, в предбаннике, между ним и Толемей-ханом в присутствии Павлова состоялся очень интересный разговор.

— Должна, должна была существовать еще одна планета, расположенная между Землей и Солнцем! — утверждал Осип-хан, показывая свои чертежи и сложные математические расчеты.

— Может, она стала невидимой с тех пор, как Земля, согласно древним иллинойским преданиям, "чуть-чуть осела и пониже стала, чем раньше", — иначе говоря, земная ось изменила наклон, — предположил Толемей-хан.

— Нет, скорее всего, двигаясь по сильно вытянутой орбите, она опасно приблизилась к Солнцу и была им проглочена, — сказал Осип-хан и даже прослезился, как будто речь шла о близком ему человеке.

— Что же заставило ее двигаться не по круговой, а по эллиптической орбите? — поинтересовался Павлов.

— Я не исключаю того, что пропавшая планета — Геспера, как называли ее древние илинойцы, пошла войной на Землю, чтобы отобрать у нее Луну, — ответил на его вопрос Осип-хан.

— В таком случае, — осмелился подать голос Павлов, — между Землей и Ялдаваофом, или Юпитером, как называли это небесное тело илинойцы, должна находиться еще одна пропавшая планета.

Павлов, конечно, намекая на Фаэтон, но ученые мужи подумали, что он имеет в виду Марс.

— А, Кийюн-Ремфан! Так он никуда и не девался. Как тысячи лет вращался по круговой орбите, так и вращается, — сказал Осип-хан, и, заметив на лице Павлова удивление, заботливо поинтересовался: Вас, кто, ваше высочество астрономии учил?

— Вот, он, — ответил Павлов, показывая на Толемей-хана.

— Ваше высочество, я же вам про это рассказывал, — обиделся Толемей-хан.

— Прости, друг, запамятовал, — извинился Павлов.

— А математике, вас, наверное, обучал Нестор-хан? — поинтересовался бывший председатель императорской академии, который и в самом деле уже не помнил, какой академик по каким предметам обучал того или иного принца крови.

— Ньюманхан! — четко ответил Павлов, успев навести справки о великом ученом-математике джурджени.

— А, это тот чудак, который утверждал, что в основу всего сущего Всевышним положены не простейшие элементы, вроде атома, а некий математический двоичный код! — вспомнил о покойном Ньюманхане бывший председатель Академии врачевания, изящных искусств и естествознания, заменив, чтобы не обидеть своего знатного гостя, словом "чудак" слово "шарлатан".

— Кийюн-Ремфан!!! Боже мой!!! Куда я попал??? — думал Павлов, укладывая свое тело, размякшее от обильных возлияний, на жесткую широкую скамью, а свою буйную голову — на мягкую пуховую подушку.

После астрономии на второе место по актуальности, как не крути, вышла тема (проблема) Алексхана. Проведя тщательное медицинское обследование юного мичмана, Толемей-хан и Осип-хан пришли к выводу, что они столкнулись с редчайшим случаем истинного полового дуализма. Иначе говоря, по их мнению, Алексхан в одинаковой степени полноценен: — и как женщина, и как мужчина. Осип-хан даже не исключал такой возможности, что Алексхан способен забеременеть от самого себя. По этой причине они считали оскопление нецелесообразным и предлагали оставить его на Амадоре, с целью наблюдения за его взрослением и поведением.

Последний раз аналогичный случай Осип-хан наблюдал почти 50 лет тому назад во времена правления Банзай-хана по прозвищу Справедливый. В одну прекрасную ночь любимая жена императора Сара родила не то сына, не то дочь. Ребенок (имя его он запамятовал), доживший до 11-летнего возраста, по его словам:

"Склонность обоих имел в своей крови,

Он сердцем нежен был,

И нравом был не злобен,

А образом своим обоим был подобен,

Он станом был отец,

Лицом своим был мать,

И можно было в нем обоих познавать".

Затем девоюношу оскопили, что, вероятно, стало причиною его смерти. Толемей-хан, в свою очередь, вспомнил об Авроре — девоюноше, который был рожден от брака волшебницы Цирцеи и илинойского мореплавателя Деметриса. Согласно древней илинойской легенде, Аврора в поисках своего пропавшего отца Деметриса обогнула на парусной ладье весь земной шар, и у истоков реки Ипуть нашла его могилу:

"И, наконец, пришла к источнику тому,

В котором роком быть назначено ему".