Солнцеворот желаний

Разве можно устоять перед черным богом, в неглиже стоящим у твоей кровати? Он хорош и знает это. Знает, как выглядит, и ему нравится видеть мое смущение. Мой страх. Как в сказке про удава и кролика. Из последнего вышло удачное рагу. Вероятно, когда-нибудь так будут говорить и про меня. Даже Маля не понимает, почему я противлюсь, почему не хочу воспользоваться своей властью над ним, чтобы получить все возможные привилегии. О да, я уже наловчилась говорить «нет», но все кругом утверждают: хоть раз надо сказать «да». А то напряжение между нами скоро дойдет до точки. И мне что, сложно?!

Я истерично смеюсь и сама себе затыкаю рот. Наверное, это самая мучительная игра с совестью – кем я стану, если переступлю через себя?

Поэтому продолжаю ходить по краю. Продолжаю, как могу, отстаивать границы и рамки приличия. И говорю «нет». Каждый день и каждый раз. Хотя порой мне хочется сказать «да». И тогда все закончится. Ведь так? Мне больше не будет страшно?

– Кэрра Селеста, с вами все хорошо? – спрашивает служанка Пьетро, сухая, как корочка, девица с холодными, рыбьими глазами. Однажды она просто возникла рядом со мной, приставленная королевской рукой, и теперь караулит меня во дворце, тенью следуя, куда бы я ни пошла. Пришлось пару раз прикрикнуть на нее и даже наказать за назойливость, прежде чем мы нашли компромисс с этим явным агентом из тайной канцелярии.

Две другие горничные заканчивали одевать меня в удобное платье, готовя к выезду в город. Наверное, выражение моего лица оказалось слишком красноречивым, раз Пьетро решилась задать вопрос.

– Дурной сон, ничего более. У тебя задание: организуй встречу с кэррой Милан дэ’Винье. Я хочу привлечь ее к работе над королевским приютом, раз ей празднества и обычные мероприятия не по душе. Думаю, ей понравится такого рода благотворительность, – и я обворожительно улыбнулась.

По сощурившимся глазам Пьетро видно, что она чувствует двойное дно. Как и всегда, «шпионка» подозревает подвох. И теперь гадает, чего я удумала на этот раз. А пока приседает в реверансе и передает в заботливые руки Акселя и Августа. Догадываюсь, что чуть позже она побежит докладывать Богарту о моих передвижениях, учитывая, как незаметно перекочевала записка из рук Бола в ее. То, что секретарь стучит на меня канцлеру, совсем не волнует – это ожидаемо. Главное, чтобы остальные мои дела не доходили до чутких королевских ушей.

Я откладываю встречу с Советом Женевры, тасую колоду поставленных задач, с легкой королевской руки избавляясь от всего надоевшего и набившего оскомину, оставляя только действительно меня волнующее, а именно больницу. Туда и направилась, когда закончили работу с документами и после плотного обеда.

Стоявшее высоко солнце разочаровывало своей непривычной яркостью. И пускай Сатуральские долины не знали истинной мощи буремесяца, я догадывалась, насколько людям важно видеть естественный порядок вещей. Происходящее не было естественным, а значит, за этим стоит океан. Что может деморализовать сильнее, чем осознание, что подводный король сильнее нашего на поле, где обычный человек ничего не может сделать? Я слышала, как люди вспоминали истории об инквизиции княжества Лапалия. Она возникла как средство против распоясавшихся морвиусов, но оказалась действенной и против обычной магии. И пускай инквизиторы в итоге растеряли свое влияние, в умах простых людей идея о всеобщем равенстве осталась.

Аксель помогает сойти с подножки кареты – и мы поднимаемся к раскрытым дверям больницы. Внутри небольшое столпотворение: люди в очередях застыли, как во время крупного скандала. Но наше появление сняло напряжение, и они с каким-то воодушевлением подались нам навстречу. Телохранитель тотчас встал между нами, чтобы никто и пальцем не посмел меня тронуть. А когда зазвучали просительные голоса, за плечо повел дальше на территорию персонала, несмотря на мои попытки замедлиться и поговорить с посетителями. Повернув голову, я видела лица, полные надежды, обратила также внимание на признаки заражения. Сейчас их стало достаточно просто различать – огрубевшая, как маска, белая, потрескавшаяся кожа, ссохшиеся губы и мелкие разрезы на щеках и лбу, будто от сухости лопнула почва, с капельками засохшей крови.

«Людям не хватает воды», – мысль полоснула по нервам, и я застыла, а потом повторила слова вслух. Аксель в ответ пожал плечами – ему ничего не было об этом известно.

Навстречу вышел собранный и чем-то опечаленный Флар дэ’Мор, рядом с ним шагала Месария, что-то негромко докладывавшая доктору. Заметив нас, она умолкла и, получив указание от Флара, скрылась в обратном направлении. По лицу мужчины я догадалась, что он не рад видеть меня, однако он натянул приветственную улыбку и вежливо поздоровался.

– Оставьте нас, пожалуйста, – обратился доктор к Акселю. Телохранитель сказал, что будет ожидать меня в больничной библиотеке, и попросил не задерживаться, как вчера. С тем и откланялся.