Солнцеворот

— А я его подвел… — Голова Кастилоса покаянно опустилась.

И тут в сердце принцессы зашевелилась злость. Давно она её не ощущала — этого дивного чувства, что позволяло кричать на Левмира с Сардатом, когда те начинали нести чушь.

— Повезло тебе, что я до колодца не дошла!

Кастилос будто не слышал. Все парни в такие минуты одинаковые, что люди, что вампиры. Придумал себе речь печальную, и пока не произнесет — не успокоится. И плевать ему, что вокруг творится, он ведь несчастный.

— Эмарис просил меня сохранить жизнь принцессе. А ты, по моей милости, превращаешься в домработницу…

Ирабиль размахнулась. Деревянное ведро с гулким стуком и чуть слышным хрустом обрушилось на голову Кастилосу. Тот шарахнулся с крыльца, развернулся, чуть не упал и уставился на принцессу изумленным взглядом.

— А то бы сперва водой окатила, — добавила та, покачивая в руке ведерко. — В кого я превращаюсь — мое дело. Хоть в кого-то превращаюсь — и на том спасибо, собой быть уже сил никаких нет. Ты куда-то собрался?

Она заметила, что Кастилос тщательно зашнуровал ботинки, на плечо повесил какой-то мешок.

— Попробую раздобыть еды. Раз уж мы здесь застряли, придется как-то выживать…

— Еды — это хорошо, — милостиво разрешила принцесса. — Надолго? Кровь взял?

Пробирок в ларе было множество, и Кастилос с Роткиром старались их лишний раз не трогать. Но Ирабиль прекрасно понимала, что Кастилосу придется остановить сердце, чтобы поймать какую-нибудь дичь. У него ведь ни лука, ни стрел.

Кастилос невесело усмехнулся.

— Вот о чем я и говорю. «Надолго? Кровь взял?» — я как будто снова в своей деревне оказался. Если не считать слова «кровь», конечно. Ты не замечаешь, не понимаешь этого, но я-то вижу. Вижу, что всё, к чему я прикасаюсь, становится простым и человеческим. Мне не дано сохранить волшебства. Я могу лишь сжигать его, или обращать в… — Он покачал головой. Не то слова подобрать не мог, не то подобранное слова оказалось слишком грубым. — Знаешь, я умею учиться на ошибках. Для меня не проблема, зайдя в тупик, отступить и пойти в другом направлении. Но только теперь я задумался: а что если весь мой путь был ошибкой? Что если не нужно было его начинать? Я должен был остаться человеком и умереть в каком-нибудь вонючем бараке, не зная, не ведая таких…

— Слушай, надоел! — Ирабиль замахнулась ведерком, но это уже была просто шуточная угроза, и Кастилос не шелохнулся. — Мне что делать?! Приказать, чтоб ты мне трон сколотил, сесть и приказы раздавать? Где мне «принцессой» быть? Пойти, к Эрлоту в падчерицы попроситься, так тебе легче станет?

И она, и Кастилос чувствовали, как дальше и дальше отходит от них то, о чем хотели бы поговорить. Без криков, без размахиваний ведрами. О том солнечном дне в Варготосе, когда их судьбы, такие простые и понятные, изменились раз и навсегда. Но оба они были слишком горды и изломаны, чтобы раскрыть души хотя бы друг другу. И оба, добравшиеся до Алой Реки, знали, что не обязательно все внутри ставить на полочки, чтобы продолжать путь. Знали, что даже мертвый может упрямо шагать к выбранной цели. Надо лишь выбрать ее, и всё станет проще.

Кастилос отвернулся, Ирабиль потупила взгляд.

— К вечеру вернешься?

— Обещаю.

Ирабиль пошла на задний двор, где был вырыт колодец. Почти такой же, как тот, в котором начался её путь той страшной ночью в Сатвире. Принцесса столкнула крышку. Задрожали руки, вцепившиеся в края сруба. Несколько слезинок упали в колодец, в черноту воды.

— Перестань, — прошептала Ирабиль своему далекому отражению с темным, неразличимым лицом. — Прекрати, я приказываю. Вода. Завтрак. Уборка.

Слёзы исчезли, только в глазах по-прежнему щипало. Ирабиль швырнула ведерко вниз и перевела дыхание.

3

За неделю жизни в таинственном домике Ирабиль ни разу не задумалась о той старушке, что показала ей дорогу сюда. Какая разница, кто она, и зачем появилась, если здесь можно отдохнуть и не думать? Однако из-за дурацких слов Кастилоса в голову полезли тяжелые мысли, и, чтобы отвлечься, Ирабиль начала думать о старушке. Перебирала в памяти сказанные ею слова, вертела так и эдак, но всё упиралось в один вопрос, на который принцесса не могла найти ответ.

Вампир или человек?

Старушка была необычной, это точно. Она как будто знала Ирабиль, да и в лице её таилось нечто смутно знакомое. И как-то же она разведала путь к этому домику, который назвала своим. К дому Эмкири, вампирши. А что если она — подруга, или какая-нибудь прислуга Эмкири? Решила отомстить Кастилосу, заманить его в ловушку таким хитрым образом?

Но что за ловушка? Ведь она же объяснила, как отсюда выйти. Или знала, что Ирабиль не откроет друзьям этого секрета до поры? Откуда знала…

Вампир? Или человек?..

Хоть какой-то магией владеют лишь вампиры. Правда, у всех она почти одинакова. Огонь, превращения. В стародавние времена, говорят, могли силой мысли вещи двигать. И, кажется, до сих пор некоторые могут. Из осколков памяти Кастилоса, которые Река пронесла через её голову, Ирабиль знала, что тот поднимал целый паровоз. Но смог сделать это лишь раз, да и то скорее случайно.