Солнцеворот

«Выносить…» Ирабиль вспомнила это чувство. С трудом, но вызвала в памяти жуткий голод, когда нутро будто охвачено пламенем, взор застилает алой пеленой, и хочется кинуться на первого попавшегося человека, утолить голод, и будь что будет. Так мучилась она в колодце, истощенная длительным напряжением сил, держа на весу и себя, и Левмира. Как ей хотелось тогда напиться его крови, ощутить последний удар его сердца… Она знала, что нельзя пить кровь людей до пятнадцати лет — от нее невозможно оторваться, особенно такому несмышленышу, как она.

— Не знаю, — сказал Кастилос.

«Вечно», — сказал Аммит в памяти принцессы.

«Вы сможешь терпеть голод вечно, если захотите. Но я не собираюсь отбирать у вас вечность на это испытание. Я всего лишь хочу, чтобы вы продержались сутки. Когда опять взойдет солнце, я вернусь и хочу гордиться вами».

Он закрыл дверь. Принцесса осталась одна в глухой комнате замка. Ей было десять лет, её сердце не билось. Полночи она под руководством Аммита отрабатывала трансформации и огонь. Обычно Аммит то и дело подсовывал ей пробирку с кровью, но не сегодня. Сегодня он выяснял пределы её сил — и не обнаружил. Лицо принцессы бледнело, глаза пылали ярче пламени, но по команде она превращалась в волчонка, в летучую мышь, в туман. По приказу зажигала огонь, который испепелял её силы. Наконец, Аммит удовлетворился увиденным и привел её сюда.

Пустая комната без окон, где ребенку предстояло провести сутки. Голодному ребенку.

Впрочем, комната была не совсем пустой. В ней, например, было кресло и была кровать. А ещё — круглый столик посередине. На столике горела свеча, и её огонек отражался в стекле пробирки. Бронзовая голова дракона, венчающая сосуд с кровью, казалась живой из-за игры теней. Она корчилась и гримасничала, будто смеялась над принцессой: «Ты и минуты не выдержишь! Ты ведь так голодна, так жаждешь…»

Ирабиль фыркнула и отвернулась, сложив на груди руки. Постояла так. Потом походила вокруг столика, демонстративно не глядя на пробирку.

Она не знала, сколько времени прошло. Знала лишь, что свеча догорела, но её собственные глаза полыхали достаточно ярко, чтобы видеть гадкую голову дракона, которая ухмылялась ей в темноте.

Принцесса взяла пробирку и вгляделась в нее. Ну кровь и кровь, ничего особенного! Однако желудок свело судорогой, и палец потянулся к тому выступу, на который достаточно было нажать, чтобы кровь выплеснулась из драконьей пасти. Внутри бушевал пожар, залить который можно только кровью.

Принцесса закатила пробирку под кровать и уселась сверху. Потом легла, попыталась уснуть, но все мышцы до единой были напряжены.

«Да сколько я уже здесь сижу? Лет пятьсот точно!»