Солнце встает над ними

Николай пожал плечами. Асанали взял сервизный чайник с крепко заваренным ташкентским черным чаем и омыл им пиалу, вылив чай обратно в чайник, затем заново наполнил пиалу и с поклоном подал ее Николаю. Николай в свою очередь поклонился в ответ и принял пиалу.

— Чего лежишь, вставай сказала! — вновь зайдя в комнату к Кристине воскликнула Назира.

— Не могу, сил нет, — еле ворочая языком говорила Кристина.

Назира немного постояла и ничего не сказав вернулась обратно в столовую.

— Назира хон, научите мою жену так готовить! Пальцы все какие есть облизал! — сказал Асанали.

— Все в порядке? — спросил Николай помрачневшую Назиру.

— Хоп, хоп, — кротко сказала она и принялась за шурпу.

После обеда Асанали торопил Николая ехать в дорогу.

— Я заходить к ней уже не буду. Вот, возьмите, — достав из своей поясной сумки непрозрачный сверток сказал он.

— Это что? — удивилась Назира.

— Здесь ее паспорт и деньги. А это номер телефона моего друга Васи, передайте ей.

Назира спрятала сверток в карман халата.

— Хорошо тут у вас. Спасибо, — напоследок оглядев двор и низко поклонившись сказал Николай.

— Езжай с Богом!

Назира проводив гостя и закрыв за ним калитку резко переменилась в лице. Предстоял еще один непростой день. Отдав вчера все свои силы девушке, она боялась идти к ней вновь. Видение, которое посетило ее в момент отключки сильно настораживало и волновало ее. Пропустив вечерний намаз и боясь из-за видения совершить намаз утренний, она еще некоторое время просидела на топчане во дворе перебарывая в себе нежелание идти к больной. Ведь без желания ни одна молитва не даст плодов.

Неторопливо встав с топчана, Назира пошла к девушке. Кристина спала в той же позе, в которой ее застала Назира, приглашая к обеду. Назира повязала на голову платок, вынула из мешочка тасбих и не тревожа девушку устроилась на коленях рядом с ней.

— Бисмилляхи Рахмани Рахим28, — начала она зевая.

Кристина пошевелилась. Назира смотрела на нее своими черными, непроницаемыми глазами с опущенными вниз уголками. Занеся над девушкой тасбих и нараспев читая молитву, тасбих в точности как в предыдущий раз раскрутился до предела и вылетел из ее рук ударившись о камин. Назира потеряла сознание.

Вечера здесь наступают раньше нежели в Москве, — ведь это Восток. А судьба так затягивает узел, что его не развязать и тысяче мудрецов. Очнувшись в полной темноте, Кристина нащупав рядом с собой лежавшую без сознания хозяйку закричала во весь голос.

— Мамочка Назира, что с вами!? — тряся ее и приложив ухо к груди проверить, дышит ли она кричала Кристина.

— Найди во дворе фонарик и спустись в подвал, надо свет включить, — уставшим голосом пробасила Назира.

— Хорошо, сейчас.

Кристина подскочила с места и перешагнув через хозяйку вышла во двор. Небо стало совсем темным и покрылось звездным бисером. В столовой зажегся свет.

— Я такая голодная! Я бы сейчас даже слона съела! — сказала Кристина, помогая Назире подняться с пола.

— Слона говоришь? Идем со мной, с обеда шурпа осталась.

Назира налила в крупную пиалу разогретые остатки шурпы и подала девушке. Кристина, не донеся ужин до столовой, накинулась на еду, не отходя от плиты.

— Жирная какая, но вкусно невероятно, — говорила Кристина.

— Ешь. Мясо барашка хорошо иммунитет укрепляет.

Назира поставила на поднос еще одну пиалу, вышла во двор и скрылась за клумбой. Когда Кристина насытилась, то поняла, что хозяйка оставила ее наедине уже давно. Прилив сил и энергии в буквальном смысле разрывали Кристину на части.

— Коля, Коль. Ты где? Выходи, — заигрывая крикнула девушка, подойдя к мужской половине дома.

Но никто ей не отвечал. Она обошла большую квадратную клумбу по периметру больше десяти раз, ожидая появления хозяйки, но та, как в воду канула. Выглянула за ворота — никого. Тишина. Даже собаки не лают. Кристина вернулась в свою комнату. Достав из привезенного с собой рюкзака вещи, которые Яковлев наспех собрал ей в дорогу, Кристина не нашла ничего подходящего на свой размер. Всё либо висело на ней, либо было коротко. По размеру подошел только черный спортивный костюм и лиловая олимпийка, в которой ее и привезли в этот дом. Принюхавшись к кофте, в которой она проходила больше недели, Кристина решила постирать ее. Взяв с собой кофту и банные принадлежности, она отправилась во двор. Погасив свет в своей половине дома и потушив фонарь во дворе, она еще раз прошла мимо открытой двери комнаты хозяйки и онемела от увиденного. На кровати сидела Назира готовящаяся ко сну. Она расчесывала свои длинные черные волосы, а рядом с ней стоял костыль. Кристина, скрипнув массивной дубовой дверью вошла к ней в комнату. Назира была спокойна. Кристина стояла и молча смотрела на ее больные ноги.

— Возьми курпачку и садись, — сказала Назира, кивнув головой в угол комнаты, в котором стопкой были уложены цветные матрасики.

Кристина сняла верхнюю курпачу, расстелила ее перед ногами Назиры и села. Кристина, прождавшая весь вечер хозяйку, не находила что сказать.

— Это меня Бог так наказал, — объясняла Назира.

— За что? — удивленно спросила девушка.