Солнце встает над ними

— Похож. Только тут он намного моложе выглядит, и волосы у него не такие длинные как сейчас, — сказала девушка. Яковлев, перевернув листок с фотороботом, дописал карандашом еще одно предполагаемое имя изображенного человека.

— Дальше, — буркнул следователь.

Девушка продолжила.

— Пригласил меня на встречу, указал адрес, где я должна быть в указанное время, а сам пропал на неделю с лишним. Местом встречи оказался тот самый заброшенный машиностроительный завод. Таксисты наотрез отказывались ехать в ту сторону. Попутка довезла меня вчера до места чуть позже назначенного времени. Представь, полночь. Прожектор на соседнем здании, мало-мало освещал стены завода. Я запаниковала, когда поняла, что кругом нет ни души. К слову сказать, я хорошо ориентировалась на территории, как никак все детство там проторчали с друзьями. Пробравшись в здание сквозь лаз, прикрытый ржавыми листами металла, я оказалась в главном корпусе. Все оборудование с тех времен стояло на месте, картинка из детства, представляешь? — воодушевленно сказала она. — Было тихо и очень холодно. Я замерла на месте. С крыши по носу мне ударила капля воды. Я, когда голову то подняла, увидела лестницу, ведущую на верх. Я поднималась по грязной от пепла, было нереально много пепла разбросано, полуразрушенной лестнице к бывшему актовому залу. Дверь была закрыта, но я слышала, как из-за нее доносился бубнеж. Я, конечно, могла поддаться панике и убежать с этого навевающего ужас и страх места, но, я все равно пыталась открыть ее. Потом пнула со всей дури ногой по двери, и она открылась.

Кристина замолчала. Столь разительный переход в настроении девушки немало озадачил Яковлева.

— Вам нехорошо? — мягко спросил следователь.

— Да, черт возьми, мне не хорошо. Только сейчас начинаю понимать, что я была как будто под его гипнозом.

— Он был сегодня ночью на заводе? — уточнил следователь.

— Да, — опустив голову и истерично засмеявшись сказала Кристина. — После увиденного у меня волосы на голове дыбом встали. У двери зала стоял молодой парень, что-то наподобие охранника. В зале шло заседание. На сцене за трибуной скандировал лозунги за «чистую Родину» бородатый, длинноволосый мужчина, одетый в славянскую серую рубаху с красной полосой. Я постояла, послушала. Бред. Там по залу всюду были развешаны плакаты со славянской символикой. Можешь себе представить? — постоянно спрашивала она. — Это страшно. До меня начало доходить что вообще там происходит. Я искала глазами Градимира, но все присутствующие сливались в один большой одинаковый сгусток. Парень на входе спросил новенькая ли я, и указал на место, где я могу сесть и присоединиться к слушанию. Да, ты не ослышался, он сказал «к слушанию».

Кристина вновь умолкла.

— Несколько женщин и около двух десятков бородатых мужчин, разодетых в одинаковые белые рубахи с узорами, вышитыми красными нитками на серьезных щах выносили приговор молодому парнишке азиатской внешности, привязанному к столбу как во времена святой инквизиции. Меня бросило в жар. Они читали какие-то неразборчивые молитвы славянскому Богу. Сильное эхо разносило их рев по залу. Со стороны это выглядело так, будто они вызывают Ктулху. Честное слово! После этой дикой молитвы они единогласно решили сжечь его. Прикинь, Яковлев! Сжечь! — возбужденно рассказывала девушка.

— Пока охранник принимал участие в голосовании, я попыталась выбраться, найти выход из тускло освещаемого помещения, в котором проходила, Господи, как это назвать? Церемония? — схватившись за голову, говорила она. — Кто они? Сатанисты? — спросила она следователя будто окончательно разуверившись в людях.

— Есть такая тема. Они называют себя «освободителями Руси», — сказал следователь. — Этакие Родноверы. Их поймать не могут уже очень давно. Когда я пришел на службу, организация их уже была в разработке долгое время. Но теперь мы приблизительно знаем, где они базируются, — потирая руки сказал он, встав из-за стола, мысленно вешая себе звезду на погон. — Вы дадите мне показания официально, и мы наконец прекратим их деятельность. Почти сотня пропавших людей на моем районе за последние четыре года. И все граждане ближнего зарубежья. А ваш знакомый, возможно, является главарем их «освободительного движения».

Кристина опять лихорадочно засмеялась, чем смутила следователя.

— Да вам их никогда не поймать, — сказала Кристина.

— Это еще почему? — спросил Яковлев.

— Я испугано бежала по лестнице, вызывая милицию, роняя телефон, но все же дозвонилась. Прошу тебя Яковлев, поверь сейчас в то, что я тебе скажу.

— Слушаю внимательно.

Помолчав, она продолжала.

— Я набрела на коридор, ведущий к бывшим кабинетам, и там услышала перепалку двух мужчин. Они разговаривали друг с другом на таких повышенных тонах… Я стала прислушиваться. Голос Градимира я разобрала, но вот второго мужчину я почему-то по голосу узнала не сразу, видимо все-таки недостаточно он со мной разговаривал. Яковлев… там был мой отец.

У следователя от лица отлила кровь.

— Быть может вам показалось? — неуверенно переспросил следователь.