Солнце восемь минут назад

– Верно, Максим Юрьевич Богуславский. В договоре так прописано. Знакомое имя?

– Первый раз слышу.

– Его никто не знает. – Мужчина подошел к окну и остановился, скрестив руки на груди, рассматривая лес за оградой. Сознательно или нет, Аристарх всегда принимал картинные, изящные позы. – Просто мешок с деньгами. К искусству никакого отношения не имеет. Что за дикая идея с арт-отелем в этой глуши… На кого это рассчитано? Сюда же только девиц в сауну возить или в санях на хасках кататься. Ни парной, ни бассейна. Он прогорит.

– В общем, это не наша забота, – осторожно заметила Александра. – А неустойка у тебя прописана большая?

Аристарх вздохнул и слегка пожал плечами, продолжая смотреть в окно:

– Сама знаешь, как выглядят эти пункты. Утраченная выгода и тому подобное. Прицепится, так суда не миновать. Мне нужен помощник, иначе…

Он на миг запнулся и торопливо продолжал, по-прежнему не оборачиваясь:

– Ты все слышала… Черт меня дернул предложить Лену! Лена, понимаешь… Ты вряд ли знакома с ней. Мы работали когда-то вместе, это был удачный тандем, но пришлось распрощаться, и расстались мы некрасиво. Не как хорошие партнеры. Света устроила скандал, ничего нельзя было исправить. Уж если она что-то вбила себе в голову…

Он вновь замолчал, на этот раз пауза затянулась. Александра решилась подать голос:

– А другие варианты есть? С помощником?

– Я в последнее время подрастерял связи в своей среде, – признался Аристарх. – А что хуже всего, и в себя, как в дизайнера, веру потерял. У Светы целая теория на мой счет – что я должен из дизайнера эволюционировать до художника. Ну, представь себе доисторическую рыбу, которую нужда выгнала на мелководье. Рыба учится дышать воздухом, пользоваться плавниками, как лапами, барахтается в грязи… Это невозможно трудно, мучительно, но раз надо, значит, надо. И тут этой бывшей рыбе приказывают вернуться в воду и по-прежнему плавать. А у нее жабры уже, извините, отмерли. И те рыбы, к которым она должна вернуться, посмотрят на нее косо.

– Стоит ли думать о других рыбах. – Александра пыталась говорить шутливым тоном. – У тебя все получится, я уверена. Вот насчет себя я сомневаюсь… Какую это картину мне нужно будет копировать, интересно.

– Наверняка Шишкина, – буркнул, обернувшись, Аристарх. – «Утро в сосновом бору», не иначе. Вон оно – из каждого окна. Смотри, Жора сюда идет.

Через несколько секунд внизу хлопнула дверь, послышался грохот брошенных на пол дров. Александра вышла на площадку и перегнулась через перила:

– Ну как там, мой домик готов?

– Снег расчистил, – донеслось из холла. – Сейчас ведро углей тут наберу, чтобы долго не возиться, и растоплю камин. Посидели бы пока здесь! Вы там почки отморозите.

– Навряд ли. – Александра заглянула в спальню. – Аристарх, я пойду к себе, надо устраиваться. Не унывай… Хочешь, среди своих контактов кого-то поищу? Работа всем нужна.

Мужчина сделал неопределенный жест и снова уставился в окно. У него был обреченный вид узника, приговоренного к пожизненному сроку заключения. Художница осторожно прикрыла дверь.

* * *

Свой нехитрый багаж Александра разобрала через час. Она бы управилась и раньше, но в ее спальне стоял такой лютый холод, что ей то и дело приходилось спускаться в холл, греть окоченевшие руки у камина. Жора развел сильный огонь, соорудив целый штабель из дров, в каминной трубе стоял ровный гул, но тепло ощущалось лишь вблизи очага. Промерзшие насквозь стены домика дышали стужей, мебель медленно отпотевала. Теплый пол был включен на полную мощность, о чем свидетельствовали цифры на датчике, но каменная облицовка и не думала нагреваться. Изо рта Александры вместе с дыханием вырывались облачка.

– А я-то похвасталась, что привыкла к холоду, – заметила она, провожая парня к двери. Тот вновь собрался на дровяной склад, желая запасти топливо до утра. – Тут можно к стулу примерзнуть.

– В Москве так холодно никогда не бывает, – мечтательно произнес Жора. – На градуснике то же самое, что и здесь, а ощущения совсем другие.

– Часто туда выбираетесь?

Александра сама не знала, зачем задала этот вопрос. В сущности, ее совсем не интересовало, часто ли колоритный сторож выезжает в город. Но увидев, как бледное лицо собеседника передернула легкая судорога – наискосок, словно молния, она поняла, что случайно коснулась чувствительной для него темы. Помедлив секунду, Жора вздернул плечи:

– Вообще не выбираюсь. Я с начала стройки здесь безвылазно. Можно сказать, вокруг меня этот забор и построили.

– Вот как… – она не нашлась с другим ответом.

А Жора продолжал, со все более явственным вызовом в голосе:

– Больше года здесь торчу. Когда приехал, только колышки после землемера по периметру торчали. Все выстроили при мне.

– Все это за год? – воскликнула Александра.

– Да тут строили все объекты сразу, рабочих было больше, чем населения в соседнем поселке. Целая толпа. Отделку в конце ноября закончили. С тех пор я один. – Парень криво усмехнулся. – Одичал уже. Машины нет, да я и водить не умею. Вообще-то, и ехать мне особенно некуда.