Солнце в зените

Гастингс ударился в страстный монолог. 'Мой господин, мой властелин, разве я не служил вам постоянно изо всех моих сил? Разве я не оставался с вами...всегда...в поражении, как и в победе? Мы вместе оказались в изгнании...мы вместе переживали приключения, как в женских постелях, так и на поле брани. Эдвард, вы не можете всерьез поверить, что я когда-либо замышлял причинить вам вред'.

'Должен тебе признаться, я не верил...на протяжение долгого времени...я отказывался'.

'Скажите мне, в чем меня обвиняют'.

Эдвард произнес: 'Тебе известно, у меня есть враги. Мой собственный брат...Полагаю, ты находишься с Кларенсом в дружеских отношениях'.

'Мой господин, я нахожусь с вашим братом в таких же добрых отношениях, как и вы...но лишь потому, что он - ваш брат. Других причин для этого нет. Прошу вас, ответьте, кто автор вынесенных против меня обвинений'.

'Некто, когда-то тебе служивший, но больше не состоящий в твоем штате'.

'Обиженные слуги, мой господин?'

'Именно. Но...' Эдвард взглянул на Гастингса сузившимися глазами. Он увидел все случившееся чрезвычайно ясно. Король понял, кто выдвинул против Гастингса обвинения. Лорд Риверс и королева. По причине Кале. Внутренне Эдвард расхохотался, пытаясь вспомнить, что Елизавета сказала об Уильяме...конечно же, ничего определенного. Она была слишком умна. Однако, с помощью Риверса, сумела посеять в его мозгу зерна недоверия по отношению к лучшему другу.

Монарх вспоминал совершенные ими вместе подвиги, проведенные веселые вечера, дни, полные приключений. И вдруг осознал, - наветы на его старого друга ложны, Эдвард почувствовал, - каким мукам подвергал того в течение последних недель.

Елизавета и слова в адрес Гастингса не вымолвила, но, стоило упомянуть его имя, тонко ссылалась на предательство Уорвика и Кларенса, зная, речи об этой паре заставляют мужа вспомнить, как они ему изменили, и насколько Эдвард был изумлен их способностью к подобному коварству.

Она отличалась умом, его любимая Елизавета. И превосходно королю подходила. Такая спокойная, такая загадочная, такая всегда восхитительная...Но Елизавета знала, - ей никогда не следует пытаться убедить Эдварда или повлиять на выносимые им решения...открытым образом. Королева могла действовать личными тайными методами. Иногда он задумывался о Десмонде, чьи комментарии о разводе оказались восприняты столь спокойно. Но сказанные им слова оказали тлетворное воздействие, к тому же, как произошло, что Десмонда чересчур быстро отправили на казнь?

Эдвард не желал слишком глубоко задумываться об этом случае. Данные мысли были ему неприятны. Также неприятно воспринимались рассуждения о предательстве Гастингса. Чтобы Гастингс предал его! Он позволил себя убедить. Но с этим покончено. Каждый, - Елизавета, Риверс, любой из Вудвиллов должны уяснить, - решения принимаются королем. Только король говорит: 'Так будет или - так не будет'.

Пусть стараются, если хотят, но разрешить им добиться своего - нельзя.

'Уильям', - произнес Эдвард. 'Я хорошо тебя знаю. Ты всегда являлся для меня добрым другом. Остался ли ты им теперь? Просто ответь мне'.

'Мой господин и король, я клянусь всем, что для меня свято, - я никогда не изменял своей вам верности. Внушающие противоположное слухи - клевета, зло...и не имеют никаких оснований в действительности'.

Монарх взглянул на друга и произнес: 'Я верю тебе, Уильям. Давай забудем об этом наговоре. Будем вместе, как обычно, и я молю Господа, пусть так останется навсегда'.

Гастингс упал на колени и поцеловал королю ладонь.

Эдвард рассмеялся. 'Поднимайся, глупец', - велел он. 'Разве я тебе уже не объяснил, что на коленях ты смотришься потешно?'

Таким образом, дело подошло к концу. Гастингс снова оказался рядом с королем. Они вместе хохотали за столом, вместе выезжали. И Елизавета поняла, - ее попытка разлучить Эдварда с другом потерпела крах.

Зенит.

Глава 7.

Французское приключение

Королева пришла в ярость, осознав, что ее интрига, нацеленная на гибель Гастингса, провалилась. Эдвард вел себя намного радушнее, чем прежде, по отношению к приятелю и, создавалось впечатление, рвался исправить свой грех подозрения Уильяма в заговоре.

Гастингс быстро восстановился и снова превратился в прежнего веселого и остроумного друга, отныне они с Эдвардом едва ли появлялись где-то в одиночестве. Также Елизавета обнаружила, что страсть мужа к Джейн Шор не угасла, напротив, лишь сильнее вспыхнула, казалось, словно их отношения приняли постоянный характер. Она задумалась, как бы посмотрела на это матушка. Вероятно, пригласила бы женщину ко двору, дабы держать ее под надзором, и заставила поверить, что готова предложить той свою дружбу. Но как отреагирует на подобное Эдвард? Елизавете придется ступать по тонкому льду. В любом случае, сейчас ее немного тревожила долговременная природа сложившейся связи и она от души желала, чтобы рядом оказалась Жакетта, и мать с дочерью смогли бы обсудить проблему вместе.