Солнце в зените

'Гастингс - близкий друг Эдварда. Смею заявить, Его Величество дружен с ним более, чем с кем-либо еще. Вероятно, ближе к нему лишь брат Ричард, но в совершенно ином ключе. Ричард - верный сторонник короля. Гастингс - товарищ по распутству'.

'Несомненно. Уверена, если бы не он, стольких приключений с женами торговцев никогда бы не произошло. Гастингс демонстрирует, насколько хорош с женщинами, а Эдвард вызов принимает. Как же меня тянет разрушить их дружбу!'

'Нет необходимости советовать тебе действовать осторожно', - проронила Жакетта, - 'ты и так всегда осмотрительна'.

'Всегда', - откликнулась Елизавета. 'Стоит мне подумать, как я, в конце концов, обычно получаю желаемое. Десмонд посчитал, он очень умен... однако, взгляните, что с ним стало. Я поставила печать на его смертном приговоре, пока Эдвард спал. Должно быть, король знает, как это случилось...тем не менее, ничего мне не сказал, пусть и сильно любил Десмонда. Матушка, что с вами?'

Жакетта откинулась на спинку кресла, ее лицо покрылось мертвенной бледностью, губы посинели.

Елизавета испуганно вскочила и немедленно позвала своих дам.

Они перенесли Жакетту в кровать, и королева сразу отправила посыльного, дабы тот привел докторов.

Ее матушка была очень больна, так продолжалось уже некоторое время, - как сообщили они Елизавете, и манера, в которой врачи изъяснялись королеву встревожила. Лежа в кровати, Жакетта выглядела сейчас настолько изнуренной, что нельзя было и дальше обманывать себя ссылкой на легкое недомогание. Герцогиня взяла Елизавету за руку и умоляюще, почти извиняясь, взглянула на нее. Она думала: 'Вероятно, стоит ей сказать. Лучше обеспокоить, чем отдавать на милость внезапному потрясению'.

Жакетта знала, какой несчастной это сделает ее дочь, и не могла вынести даже мысли о необходимости тревожить Елизавету неотвратимой трагедией. Ради Елизаветы она трудилась, ради нее жила, также, как ради всех остальных своих детей. Самым мощным страхом герцогини являлось то, что Елизавета станет тосковать по матери и испытывать в ней нужду.

Она беспокоилась, что осталось слишком мало времени. По крайней мере, Жакетта увидела дочь надежно сидящей на троне, а остальных отпрысков - заключившими блестящие союзы и занявшими важные должности. Невиллы перестали быть самой влиятельной семьей в Англии, уступив место Вудвиллам. О Елизавете и вышеназванной Джейн Шор волноваться не стоило. Ее чадо знало, как управлять королем.

Поэтому Жакетта с легким сердцем могла сказать: 'Господи, позволь твоей слуге почить в мире'.

Она решила, что дом и семья находятся в полном порядке, и мирно скончалась в кровати несколько дней спустя.

Елизавету горе сразило. Будучи безраздельно преданной родным, матушку королева любила больше всех. Она видела в ней мудрую женщину и основательницу родового благополучия.

А теперь...теперь Жакетта умерла.

Елизавета осталась под глубоким впечатлением от произошедшего. Какую бы холодность она не проявляла к миру, близких королева любила, особенно была привязана к матери и лишь сейчас осознала, как много та для нее значила. Эдвард сочувствовал от всей души. Он тоже очень любил Жакетту, но избегание неприятностей являлось у монарха основной чертой. Эдвард предпочитал скорее забывать, чем погружаться в тяжелые размышления.

С каждой новой неделей Елизавета видела мужа все реже. Вероятно, он целиком отдался чарам своей недавней возлюбленной. Это могло служить как дурным, так и добрым знаком. Королева не была уверена, каким точно. Иногда для сюзерена казалось лучше иметь одну, а не множество подруг, хотя, если Эдвард становился слишком предан той женщине, не появлялась ли опасность, что его любовь к жене отчасти ослабеет?

Елизавета хранила стойкую уверенность, что подобного не произойдет. Но приняла к сведению, что, с угрозой, равной жене этого ювелира, следует обращаться осторожнее, чем с грозившими ей прежде.

Эдвард был таким же любящим, как и обычно, когда пришел к жене с новостью. Лодевик Брюггский, господин ван Грутхусе, укрывавший короля в дни его бегства на континент и, таким образом, доказавший свою верность и дружбу, собирался посетить Англию. Монарх желал, дабы того встретили со всем свойственным двору блеском.

Королева взяла приготовления в свои руки. Это помогало ей забыть об утрате матушки и о здоровье малышки Маргарет, которое удовлетворяло все меньше и меньше, кроме того, приготовления удерживали рядом супруга.

Прибывшего в Кале Грутхусе встретил лорд Говард, заместитель капитана. Там Лодевик Брюггский пробыл почти две недели, на протяжении которых наслаждался ярко демонстрирующим почести и уважение приемом. Затем он в надлежащее время посетил Виндзор, где его уже ожидал с приветствиями король. Эдвард провел Грутхусе в палаты Елизаветы, уверяя в ее нетерпении с ним поздороваться и лично поблагодарить за проявленную к мужу доброту, когда тот был вынужден покинуть Англию. 'Только в такие моменты', - добавил монарх, - 'человек обретает своих истинных друзей'.