Солнце в ночи

Глава одиннадцатая

"РАЗЫЩИТЕ САНКО ХАТАНЗЕЯ!"

Встреча старшего лейтенанта флота Чехонина и художника Григорьева в Морской слободе была единственной и короткой. На погоны художник Григорьев всегда почему-то смотрел с некоторой неприязнью. Но Чехонина, известного путешественника и исследователя, которого знал весь ученый мир, Григорьев обожал. О Чехонине говорили и писали за границей больше, чем в России. О нем с уважением отзывались Нансен и Свердруп1... Григорьев был скромен и не без робости подошел к Чехонину. Известный путешественник, испытавший многие превратности судьбы, относился к незнакомым людям, как он считал, с необходимой недоверчивостью. Встреча произошла на улице. - Господин Чехонин... - Да, - ответил Георгий Павлович и подумал: "Наверное репортер. Хочет интервью для очередного скандала". Чехонин любил газеты и сам охотно писал по просьбе редакций. Но он негодовал, когда репортеры перевирали его мысли или, еще хуже того, писали то, что было прямо противоположи его думам и замыслам. - Извините, господин Чехонин, - тихо оказал Григорьев. - Вы отправляетесь в полярное плавание. Скажите, пожалуйста вам не придется быть на острове Новом? - Не знаю, - Чехонин испытующе посмотрел художника в глаза. - А почему вас интересует именно остров Новый? - Прошу вас, не откоситесь ко мне с подозрением, - Григорьев просительно улыбнулся. - Все очень просто. Дело в том, что я прожил на острове Новом целый год. Там у меня есть очень хороший друг. Я обещал приехать на Новый, но это мне не удастся. Если вы попадете на Новый, лучшего проводника чем молодой Санко Хатанзей, вы не найдете. Не согласитесь ли вы передать ему вот эту небольшую посылочку и письмо? Здесь краски и карандаши. Санко Хатанзей очень любит рисовать. Если же вы не зайдете на Новый, ничего страшного не будет. Никакой особой ценности краски не составляют. Чехонин, поначалу думавший поскорее отвязаться от незнакомца, теперь внимательно слушал его. В то же время он торопился. - Я с удовольствием выполню ваше поручение, - сказал он и взял из рук Григорьева сверток и конверт. - Может быть мы еще сможем встретиться? Интересно, как вы жили и что видели на острове. - К сожалению, я через два часа уезжаю на этюды. Но если будете на Новом, обязательно разыщите Санко Хатанзея. Он будет вам очень полезен. До свидания, господин Чехонин! - Григорьев откланялся. - Честь имею! - Чехонин приложил руку к козырьку. На этом и закончился их разговор. Теперь, когда "Святая Ольга", преодолев огромный путь по Ледовитому океану, подходила к острову Новому, Георгий Павлович вспомнил о просьбе художника. Да, конечно, этот Санко Хатанзей может оказаться полезным для экспедиции. Нужно его обязательно разыскать! Шторм уже смирялся. "Оправдается ли сообщение из Петербурга? - думал Чехонин. - И какого типа иностранное судно направлялось к острову Новому? Под каким флагом? С какой целью?" Чехонин не знал, что яхта "Эдванс" еще до шторма подошла к берегам острова Нового. Капитан Феликсов решил вначале углубиться открытым морем на восток и приблизиться к острову юго-востока. Этот путь был ему немного знаком. Кроме того подходы с юга и юго-запада изобиловали мелями, очень приблизительно отмеченными на карте. Потому моряки "Ольги" не могли видеть стоявшего на рейде "Эдванса". На Севере морские заливы называют губами. Но Белушья губа, где "Ольга" отдала якоря, совсем не походила на залив. Непрестанно бросая лот, шхуна с немалым риском прошла между песчаными отмелями, едва виднеющимися из-под воды. И все-таки капитан Феликсов называл это местечко губой - Белушьей губой. Так оно было обозначено и на карте. - Для первой разведки мне потребуется дня три, - сказал Чехонин капитану. - За это время вы сможете привести судно в порядок. Погода, кстати, устанавливается. Со мной поедут Иванов и Холмогоров.