Солнце в кармане

К нему, сирому безместному, относились с активным сочувствием. После каждой трапезы подсовывая ему на верх какие-то куски, и хоть и ели они с детьми не много, зато часто и по долгу. Но весна была затяжной и жара не донимала, а сухощавая комплекция позволяла даже с неким, пусть и извращенным, если смотреть со стороны, комфортом устроится и на выделенной проводниками территории, и даже включать ноутбук.

Егор вспоминал все фразы, все намеки, интонации и полутона. Все было опасно и красиво, но сомнительно — очень сомнительно. Ощущение что Егора, что если его не предали, то вдоволь с ним наигрались — не уходило, как ни уговаривал себя Егор унять паранойю. Решил оставить свои сомненья как есть, и засунуть их подальше. Все равно — опасность его ждала на западе, он ехал — на восток.

Шульман давно использовал свои журналистские связи в личных целях. И, приговаривая: " ни от сумы, ни от тюрьмы…", скорешился наглухо с авторитетными уголовниками. Может они, и держали Диму за чудика, зато и сами пользовались наработанными им связями в среде электронно-технической интеллигенции.

И вот Егор ехал в небольшое село на севере омской области, что бы уже оттуда двинутся на запад. Он пытался представить, в каком виде будет осуществляться его переброска, но додумывался лишь до вызывающего содрогания видения: ему делают укол, кладут в морозильник, а оттуда замороженного до деревянного стука покрытого изморозью запихивают между говяжьих полутуш.

В который раз, рассматривая карту и представляя все предстоящие тяжкие пути, Егор обратил внимание но то, что та деревня, в которую он едет, вполне возможно, находиться совсем рядом с усадьбой Фальшивого деда. Где кроме мутного деда и оголтелой родни проживала летом хорошая девушка Ольга.

Логово деда в другой области, и нет на карте заметных меж селеньями дорог. Но так, кажется, рядом, — если через лес…. Из леса Омского в лес Томский. Верно, ведь что местное зверье и не догадывается и очень быть может, удивилось бы, умея читать и имея досуг на размышления узнав, что состоят они на учетах при разных департаментах. И, что, порой, что бы соблюсти их "интересы", инспекторам природохраны, и другим лицам, приходится общаться друг с другом, через тысячи километров — через Москву. И бесконечно далеки они друг от друга, по всем бумажным понятиям. Хотя, если по лесу пройтись, так, может, и до обеда поспеешь.

И взяла Егора тоска. Тоска безадресная, а значит — вселенская. Всё — человеческие лица и природные явления, каждая деревяшка, каждый листочек — все сочилось тленом, истончалось в небытиё. И он, весь такой одинокий на третьей полке, в поезде, идущем в чужие края. Края, где он был. Где ни чего не захотел понять, и всё, и всех оплевал. А всякая вселенская, безадресная тоска, усиливаясь длительным бездельем и глупым от безделья самоуглублением, выворачивалась и искала конкретного адресата приложения себя. И если такое случалось, то чаще всего это лицо было противоположного пола. А в случае с Егором, что даже, вполне вероятно — это была девушка. И скорее всего её звали — Ольга.

Так до самого Омска Егора давила тоска и грыз стыд. Добравшись на автобусе до села и вручив писульку в руку бородатого, но молодого человека по фамилии Камарин и кличкой "Камарин Сын" он услышал в ответ, что надо бы погодить несколько дней. Идет исполнение срочного заказа. В случае с Егором, а впрочем, и с многими другими путешественниками, это значило пить водку.

Тут же рядом на завалинке соседнего дома нашлись страждущие собутыльники. Которые, оценив его походный наряд, выглядевший на их фоне фрачной парой с кроссовками, на правили его на путь приобретения "благородных напитков". Местных настоек "от бабушки Маруси", которыми в розницу банковал её сосед. Она нынче такой мелочью не маралась.

Напитки были приобретены и тут же, на завалинке распиты. По ходу распития возник разговор о женщинах, о строгости местных и разврате городских. В развитие темы начались описания как местные прошмандовки бегут в город от нестерпимости местных нравов. И там становятся шикарными давалками, за которыми городские ёбари в очередь выстраиваются.

Ване стал противен этот пьяный базар. Его тема показалась нестерпимо оскорбительной, ведь за словами местной пьяни ему всё явственней и живей представлялась прекрасная девушка Ольга. Они не заметил как насовал тренделей собутыльникам и стоял один средь улицы размахивая по сторонам руками. Пока один из поверженных собутыльников не очухался. Сбегал в огород, и, вернувшись, огрел Егора дрыном по башке.

Очнулся он только утром, на крытом сеновале Камариных с двойной болью в голове. Но проснувшись, твердо решил, пока не опохмелятся. А пошел к хозяину и затребовал найти ему срочно проводника за хорошие деньги. Что тот отвел его лесом в соседнюю область.

"Камарин сын" немного удивился такому заказу, но послал пацанву в розыски подходящей кандидатуры, по нескольким адресам. Егор отчего-то молчал о точном месте своего путешествия. Но пытали его хоть медленно и как бы ненароком, а время тянулось.