Солнце в кармане

— Да, — протянул задумчиво Фридрих и посмотрел в окно. Машина как раз въехала на холм, и по правую сторону открылся восхитительный мир раннего лета: клубилась зелень, а не смог, шпили кирх и неопознанных башен щекотали небо, а речка, уходящая под мост, напоминала о прохладе. Это была Германия — их страна. — Да, так и должно быть.

— Да, должно быть так и не иначе, — подтвердил не высказанную мысль друга Гюнтер. И они одновременно засмеялись — тихо и устало.

— Я думаю, ты не докладывал наверх о своих новых связях.

— Нет.

— Но кому надо догадается. Или им явится ощущение, что им кто-то об этом сказал. Обязательно. Мне кажется, что с людьми что-то происходит последнее время. Они начинают чувствовать неосязаемое, знать без чтения газет и просмотра теленовостей, и понимать не размышляя. — Произнося это, Фридрих машинально вынул из внутреннего, глубокого, "пистолетного" кармана резные янтарные читки и принялся их перебирать. — Наверное, я займусь научной деятельностью, — и, поймав удивленный взгляд Гюнтера, пояснил с наивной интонацией:

— Место одного "ученого" уже освободилось. — Фриззи явно намекал на убиенного Йенса, — а природа не терпит пустоты.

И первым делом я напишу диссертацию на тему: "Глобализация. 2010-е: Промежуточные итоги. Сращивание Правоохранительных органов и организованной преступности". Или тисну статейку: "Тихие Заводи. Городские районы под властью Международной Мафии". И список городков приложу.

Гюнтер поддержал игру:

— Напиши. Обязательно напиши. А вторым откровением от уже заявившего о себе ученого пусть будет труд на тему: " Сращивание низового полицейского аппарата и профессионального криминалитета как антитеза бюрократизации общественных процессов. Опыт среднестатистического Европейского города". Особенно обрати внимание на противоестественность, отторжение на бытовом уровне некоторых аспектов новой гуманитарной культуры, о резкой криминализации подрастающего поколения и о парадоксальном привнесении организованной преступностью элемента дисциплинированности и целесообразности в повседневную жизнь улицы и семьи.

Напиши, и к тебе будут обращаться за консультациями шишки из Брюсселя. Будут напрашиваться, поделится опытом спецы из Штатов и Японии. Такие люди нам нужны. Хватит быть средне-мелким "адвокатом дьявола". Прослойкой, пленкой между Светом и Тьмой, — под тип презерватива. Напиши, друг!

Оба засмеялись, но не очень весело, тут Гюнтер обратил внимание на скользящие меж пальцев Фридриха янтарные четки:

— Что это?

— Где? Это? Ах, забыл похвастаться, — это мне Немецкий Ваня подарил. На, полюбуйся. — Гюнтер взял посмотреть ожерелье, — говорит, из Сибири привез, древние мастера точили, выкопали из какого-то кургана…

— А это что? Какой-то странный кулон. И не такой уж и древний. Золотой ободок, камешки.

— А-а! Это зацепилось просто. Это тебе, подарок из Сибири, передали посылкой на твоё имя. Какие-то твои знакомые, какой-то китайский фонарик — он помню, в подвале им светил. Видишь, как безвкусно стекляшками разукрашен?

Гюнтер взвесил на ладони "фонарик":

— Какие еще "знакомые"?! Что-то тяжеловат он для фонарика, — с этими словами он поднес цилиндр к самым глазам, присмотрелся и вдруг резко нажал на тормоза, — а ты уверен, что это стекляшки?

— Ну, а что же? Не изумруды же с сапфирами!

Гюнтер покрутил золотой ободок, подавил на матово черный корпус:

— А как он включается?

— Да не знаю я!… Гюнтер, там с другой стороны тоже камешки есть, только белые. Да подожди это же подарок тебе, тебе из России прислали, Ты что и, правда, не в курсе?

— Ага, я думаю, — чего еще не хватает — стеклянных бриллиантов! — Издевательски ухмыльнулся Гюнтер, весь углублённый в изучение предмета. Он стал экспериментировать с комбинациями нажатий на странное ювелирное изделие.

Фридрих перевел взгляд на лобовое стекло и, неожиданно дорога за стеклом пропала, и Фридрих понял — он ослеп. Фридриха оглушил испуганный крик Гюнтера и тоже, закричав, прикрыл глаза рукой. Немного погодя он начал различать сдвинутые пальцы, их алую кипящую плоть, а меж пальцев нестерпимые белые лезвия ярчайшего света. Он нащупал рукой дверь, толкнул её и вывалился наружу. Он услышал, как прошуршал по гравию ботинками Гюнтер и плюхнулся на землю рядом с ним.

— Что это?! Фридрих, мать твою, что это?

Зрение постепенно восстанавливалось, и перед друзьями предстала чудесная картина, — автомобиль сиял, радужно переливаясь, а из окон, из открытых дверей пронзали сирый мир беспощадные лезвия света, так, что полуденный свет казался предвечерней мглой.

— Я его на пол уронил, — думал: обжегся. А, нет! Даже покраснений нет!

— Да успокойся! Все живы и не поцарапались. Теперь главное, — как его выключить и что с ним делать? И что это такое? Наверное, оно радиоактивное.

— Наверное, это действующая модель солнца… Но как его выключить и что с ним делать…

— Что с ним делать? — вторил вопросом друг Гюнтер.

Внезапно в машине ожило радио и заорало на всю мощность: