Солнце в кармане

— Вы все, господа, отныне живете по доверенности. Выписал её я. Только что. И пули в ваши головы уже выпущены и рано или поздно, — через неделю, месяц, год, — но пули долетят и просквозят ваш черепа. Как только вы прекратите милые со мной отношения.

Покидая вас, напоминаю, что сегодня здесь вы видели человека похожего на Немецкого Ваню, но вы в сильном сомнении из-за стресса.

Вы должны сомневаться. Всегда сомневаться.

И Ваня, встав из- за стола, спокойно покинул кафе.

Тут только политик просвистел пропавшим голосом:

— Почему его не досмотрели? — это он, верно, обращался к охране за соседними столиками. Остолбенело проводившей глазами Ваню.

— Почему он прошел к нам, и вы его не досмотрели? — уже во весь голос востребовал господин политик, прокашлявшись.

Охранники бестолково переглянулись.

— А мы его не видели, — ответил один из них, видно старший, — как он прошел — мы не видели. Увидели лишь, когда он уже сидел за столом — мирно сидел. А так нам уже и в голову не пришло его проверять… Конфуз какой-то…

Гюнтер не видел сего препирательства в кафе, зато он видел всё предшествовавшее на дисплее в авто, через телекамеру в виде значка на лацкане Ваниного пиджака. И теперь сидел рядом с убийцей, ехал вместе с убийцей — и не думал его арестовать. Откровенность Вани навевала первобытный ужас. Ужас диких животных перед рукотворным огнем.

Гюнтер и Ваня расстались уже на окраине города. Сотрудник Интерпола остался ждать вызванных по телефону друзей полицейских, а Ваня поехал назад в Чехию. Изображать алиби и невинность.

Глава Двенадцатая

Берлин.

Аут

На следующий день, после договора с немецким бандитом при посредничестве немецкого полицейского, Питеру позвонили и просили больше не беспокоится. Забыть о своих болячках, попить пивка и посмотреть телевизор. В телевизоре "говорящие головы" сообщали печальную новость о дерзком убийстве доброго гражданина города Берлина Александере Йенсе. Убийство произошло в городском кафе, при свидетелях, личность убийцы устанавливается.

Также, на месте преступления обнаружен пакет с отпечатанной на компьютере и подписанной господином Йенсом запиской, с предположительно сенсационным содержанием. В документах — имена известных и высокопоставленных людей Германии, обвиняемых Йенсом в взяточничестве, инсайдерстве и порочных наклонностях — от гомосексуализма до педофилии. Фото прилагаются. Данные проверяются.

Харроу с чувством удовлетворения покинул диван перед телевизионным экраном и переместился за экран компьютерный.

Но тут вновь зазвонил телефон. Ребятам позвонили из Штатов. Немотивированно наорали на них — ни чего не предъявляя, но говоря, что у ЦРУ что то на них есть. Сообщили, что в ЦРУ крайне не довольны и требуют отстранения их от дела.

Потом заклюкало в компьютере. Это звонил по видео интернету уже господин начальник их непосредственного начальника. А потом позвонил сам непосредственный начальник, отец жены по совместительству, и всем предшествовавшим посланиям в контру успокаивал их. Чему-то даже восторгался, рассказывая, как выспрашивал у работников из Лэнгли, чего такого его подчиненные подсыпали на хвост ЦРУ?

Цереушники рычали. А на основательную просьбу конкретизировать, ответствовали: "закрытая информация, но крайне негативная". Так что "папаша" рекомендовал не брать в голову, не спешить домой, а как положено аккуратным работникам если не доделать начатое, то хотя бы расставить все точки над "и" и получить моральное удовлетворение.

Начальник очень хорошо знал Питера, и не прочь был поиметь пару уколов для ЦРУ у себя в потайном кармане.

В итоге, Питер остался почти спокоен. Но все-таки налил себе немного виски для эмоционального баланса. Но голова не освобождалась. Ее продолжало свербить — назойливо, паразитически, — мысль "о пустом месте и месте не занятом"…

Появился Эндрю О Брайен — заспанный и угрюмый. Выслушал новости от Питера. По мрачнел еще больше и посмотрев на явное не соответствие выражение лица партнера моменту вопросил в слух:

— И чем же это мы так удовлетворены? Радуетесь перспективы уволнения без пенсии?

— Так… есть задумки, — отвечал Харроу и позвонив Гюнтеру Кугелю сообщил вкратце о своём положении и попросил не выселять их из обжитого уюта пару, тройку суток. Гюнтер подарил пять суток.

Слушая этот разговор, О Брайен спросил жалобно:

— Зачем это? Я домой хочу.

Питер торжествующе посмотрел на партнера и сказал:

— А я ведь почти поймал Кейна Элдриджа.

Эндрю недоверчиво хмыкнул:

— И мы остаемся, что бы как-то компенсировать и отпраздновать это наше: "Почти"?

— Нет, я хочу лично нанести визит Кейну Элдриджу. Этого требует моя репутация.

О Брайен оживился:

— И моя. Питер — Я с тобой. Мы нанесем парный визит? И где это будет? Где этот Кейн? Ты прямо сейчас поедешь в Россию?

— Нет, он сам скоро будет здесь.

— Где?

— Город Берлин. Столица Федеративной Республики Германия.

Глава Тринадцатая

Где-то В Америке.

Полигон