Солнце в «Гнезде Орла»

Опять тревоги, опять волнения. У некоторых не выдерживали нервы, и они стали быстро собирать свой скарб, говоря: «Нет, с меня хватит, больше здесь ни дня и ни часа, скорее, скорее в машину!»

ЖЕРТВА

Откуда было знать лелеющим в своих сердцах надежду на то, что строители скоро уйдут и оставят их в покое, — откуда было знать им, положившимся доверчиво на волю всевышнего, что исчезнувшая река, образовавшая огромное озеро, в первую очередь угрожает их жизни, их существованию. Откуда все это могли знать чиркейцы, вернувшиеся в свои сакли после того, как подземные толчки поутихли. Они с надеждой думали, что волнения и страхи позади.

С вестью о новой беде прибежал к Султанат, которая осталась наедине со своим горем, никого не желая видеть, Абала Абдал-Урши. Он тихо вошел к ней в саклю, зябко поеживаясь от страха. Султанат лежала в постели, небрежно откинув легкое одеяло, обнажив плечи. Она услышала шаги.

Абала Абдал-Урши, едва коснувшись ее взглядом, испуганно отвернулся к окну. За окном качались на ветру макушки тополей. Черные ветки, черные листья и сквозь них — бьющаяся, как рыба в сети, в угрюмых тучах луна. Ее ровный свет падал на Султанат, на ее плечи, шею, оставляя в тени лицо. Абала Абдал-Урши показалось, что она спит, и, осторожно обернувшись, он готов был вот так, не шелохнувшись, стоять бесконечно долго и смотреть на нее. Но тут он неожиданно вздрогнул, услышав:

— Это ты?

Необыкновенное смущение и благоговение охватило его, когда раздался этот голос.

— Я, товарищ сельсовет! — Наивное желание стоять и смотреть вмиг улетучилось, уступив место горькому сожалению: и почему только он не стал поэтом, художником, скульптором? Какие бы песни он ей посвятил, какие краски придумал, чтобы изобразить ее.

— Не называй меня так! — вскрикнула Султанат, и сердце у Абала Абдал-Урши екнуло и чуть не подкосились колени.

— Простите, товарищ Султанат, я пришел сказать, что беда близка…

— Какая еще беда? — Султанат всхлипнула. — Оставь меня в покое. У меня свое горе, понимаешь ты или нет? Уходи!

— Не могу! Я сочувствую всем сердцем, товарищ Султанат, скажите, чем я могу помочь. Если надо… — У Абала Абдал-Урши дрогнул голос, и он тихо добавил: —…хоть на смерть пойду. — Да, это было не бахвальство, не пустое слово, в этом звучало искреннее желание разделить ее несчастье, снять с нее тяжесть. — Позвонили и сказали, чтоб немедленно эвакуировали жителей, сказали, головой отвечаете за жизнь людей.

— А кто ответит за мою жизнь? Я что, не человек? Дай же мне остаться со своим несчастьем.

— Товарищ сельсовет… товарищ Султанат, каждая минута дорога, опасность…

— Что случилось?

— Обвал. Озеро огромное образовалось, и каменная запруда с минуты на минуту может прорваться и затопить все, — сбивчиво объяснил ей секретарь.

— Куда же выводить людей? Ночью? — изумленно спросила Султанат. — Люди спят! — Она встала, поспешно надевая кофту.

— Сейчас в ореховую рощу подходят машины…

— Я сейчас приду! Объяви по радио.

— Не работает.

— Тогда обеги и сообщи всем!

— Есть, товарищ Султанат! — И Абала Абдал-Урши ушел радостный, будто преодолел невиданный перевал, выдержал величайшее испытание на смелость.

Султанат натянула рабочую спецовку из грубой ткани, обула кирзовые сапоги. И вышла из сакли. Уже кое-где скрипели двери, ворота, лаяли собаки, люди окликали друг друга, спрашивали, что случилось, что еще за напасть ждет их.

Нелегко справиться в таких случаях с бедой без суеты, без паники. Кто-то кого-то звал, кричали, ругались, торопили. Хозяйки старались во что бы то ни стало забрать с собой скот, своих коров с телятами. Кто-то выволок к воротам сундук, просил помочь поднести его. Луна, как назло, зашла за тучи, стало темно. То здесь, то там мелькал свет карманных фонарей, в темноте дети плакали, звали матерей. И вдруг ярко блеснула молния, осветив все вокруг, загрохотал гром. Этого еще не хватало, сейчас хлынет дождь! Неистовствовала беспощадная природа, и люди растерялись, метались испуганные женщины, не зная, за что хвататься, прижимал малышей к груди: «Куда нам идти? Где паши? Помогите, помогите!» Лаяли собаки, будто тревога людей передалась им, мычали коровы.

То там, то тут слышался успокаивающий голос Султанат. И как здесь было не растеряться, но этого не имеют нрава делать те, кому поручено вывезти людей из опасной зоны, помочь им в трудную минуту. Всех вывезли на то самое плато, где в развалинах лежал Новый Чиркей. А уже к полудню следующего дня разнеслась весть:

— Опасность миновала!

Взрывники малыми «очередями» выпустили воду.