Солнце в две трети неба

Психотехник развела руками: — Но вы же не можете поселиться у меня.

— Почему нет? Температура нормальная. Воздуха сколько хочешь — достаточно открыть окно. А спать можно на полу — мрачно улыбнувшись, она сжала ручку двери. Та и правда имела приятную форму, удобно ложась в ладонь. Дверь открылась.

Коридор пуст. Не так уж много космонавтов ежедневно возвращается из дальнего внеземелья, чтобы создать толкучку в центре, обязательной для связавших жизнь с пространством, психокорекции — месте, где дают взаймы любовь и, по возвращению, забирают её обратно.

Короткое, ровно на один удар взволнованного сердца, облегчение — можно продолжать играть психологические прятки. Затем поворот головы и она увидела его.

Денис стоял, привалившись плечом к стене: — Почему так долго. Я уже весь извёлся!

Она сама не поняла когда подошла к нему. Глаза в глаза. Все люди братья. Но ей не хочется, чтобы Денис был братом. Кем угодно, но только не братом. Ира прислушалась к себе. Ничего не поняла и спросила, как в совсем древние времена женщины искали совета и спрашивали у мужчины: — Ну?

Денис серьёзно посмотрел на неё и вдруг сказал: — Баранки гну.

— Я тебя ненавижу! — Ира ударила его в грудь сжатыми кулаками.

Он перехватил её руки: — Это отлично! Это просто замечательно! Ты что, плачешь?

— Нет — буркнула Ира.

Из открытой двери выглядывала понимающая, как лучшая подруга, врач-психотехник. Повернув голову, Ира посмотрела в её сторону.

Врач улыбнулась: — Обычно сразу заметно. Если больше всего боишься взглянуть ему в глаза, то всё по-настоящему. Иначе бы не боялась.

— Почему раньше не сказали?

— А вы бы поверили? — спросила врач.

Кибернетик покачала головой.

Обнявшись ходить неудобно. Они обнялись крепко-крепко и не размыкали объятий пока не вышли из ПсихоТеха. На выходе столкнулись с Снежинской Анной. Специалист по процессу трансмутации энергнума уходила из ПсихоТеха в одиночестве. Ира и Денис замерли, решая: удобно ли будет окликнуть и подойти. Почувствовав взгляд, Аня обернулась, отрицательно покачала головой в отвечая на немой вопрос. Улыбку полную понимания и печали отрезала раздвижная дверь подъехавшего автоматического такси. И это было хорошо потому, что столько понимания и печали не могло, не должно было быть ни в одной улыбке на свете.

Денис шёпотом сказал: — Антон Романович.

Ира прошептала: — Аня…

— Люди иногда расстаются и сами по себе. Всё правильно. Так должно быть. Аня пойдёт дальше, а у Антона Романовича, хотя он и называет себя «пенсионером», впереди целая половина жизни.

Денис прижал её к себе. Прижал сильно, до боли. Но Ира не пыталась вырваться: — Хорошо, что у нас не так.

— Очень хорошо…

— Только теперь список доступных работ будет ограничен. Придётся выбирать те, где одновременно нужны кибернетик и энергетик.

— Уже жалеешь? — спросил Денис.

— Немножко — ответила Ира. Попыталась потереться носом о воротник его куртки и чуть было не оцарапалась о ребристую пуговицу.

Над головой пылала, горела всеми красками осени листва. Золотые, красные как вино и коричневые, словно шоколад, листья усеивали верхушки клёнов берёз и стройных, как девушки, рябин. А сквозь ещё частую, пусть и пожелтевшую, листву светило осеннее, ласковое солнце. Климатологи были правы. Окутавшая планету во время переломного момента — конца древнего мира и рождения мира нового — пелена облаков и туч постепенно истончалась. Солнечных дней становилось с каждым годом больше и больше. Совсем скоро яркий солнечный день перестанет быть чем-то редким и чудесным. И это чудесно само по себе.

— … волюнтаризм! — говоривший человек был серьёзен. В нём всё было серьёзно. Начиная от погон и знаков различия и заканчивая тяжёлой челюстью и хмурым взглядом серых глаз оттенка перегоревшего пепла. Вместе с ним пришёл ещё один серьёзный человек из службы про которую снимают фильмы, пишут книги, в которую играют дети и о которой предпочитают не вспоминать лишний раз взрослые. Очень серьёзной службы. Человек из службы маленькими глотками пил горячий чай из Ириной любимой кружки. Чай заварила Катенька — молодой кибернетик со спецификой работы в дальнем внеземелье. Дело происходило в одной из «свободных» комнат для прошлых и будущих космонавтов при КосмСовПоле. Кто хотел, мог в этой комнате работать, кто не хотел — отдыхать приходя чтобы встретиться с товарищами или будучи выдернут срочным вызовом для серьёзного разговора, как Ира сейчас.

— Как такое вообще могло прийти в голову? — устало поинтересовался серьёзный человек.

— Пришло…

— Вижу, что пришло.

— Задали вы нам задачку, товарищ Горохова — вмешался в разговор человек из службы.

Ира виновато улыбнулась и развела руками. Дескать, что поделать — такая работа у вашей службы, решать задачки. Уж простите покорно.

— По хорошему вас бы отстранить от работы, а то и… — серьёзный оставил предложение незаконченным для пущего эффекта: — Только вот люди не поймут.

Ира улыбнулась. И от всемирной известности есть польза.

Серьёзный вздохнул шевеля тяжёлой челюстью: — Тем более результат на лицо. Весьма любопытный, надо сказать, результат.