Солнце цвета ночи

Шестирукий лежал на спине, сжимая меч. Тело выглядело искореженным, будто его мяли громадные жернова, но на лице застыла радостная улыбка, а глаза яростно смотрели в небо.

– Он был доблестным воином, – проговорил Даг. – Сегодня спас мне жизнь…

– Надо бы сочинить поминальную вису, – Арнвид закряхтел. – Только вот мысли в голове путаются, как тараканы после пьянки.

– Будем рыть могилу? – Нерейд вопросительно глянул на конунга.

– Надо бы… – Ивар покачал головой. – Только долго все это. Я бы многое отдал, чтобы побыстрее убраться из этого леса.

– Устроим Ульву огненное погребение, – предложил Ингьяльд. – Наставник, если позволишь… У меня силы остались!

– Давай, – кивнул эриль.

Ингьяльд прокашлялся, сел на корточки и быстро нарисовал на лбу Ульва три руны. Они загорелись малиновым огнем, точно куски раскаленной проволоки, в стороны пошел жар.

– Лучше отойти, – предупредил Арнвид, сделал шаг назад.

Тело вспыхнуло, затрещал, взметнулся огонь, рыжие языки облизали низко склонившиеся ветви деревьев. К небу рванулся столб черного, как помыслы злодея, дыма.

Ни одно, самое сильное пламя не сожжет тело человека быстро, долго будет шипеть на углях жир, а кости обугливаться. Но тут через считанные мгновения остался лишь пепел.

И лежащий в нем меч, даже не покрывшийся копотью.

– Это мы возьмем, – Ивар наклонился, прихватил осторожно, но рукоять оказалась холодной. – Все готовы? Ну тогда собрались, надо идти.

– Надо так надо, – вздохнул кто-то из викингов.

В путь двинулись по утреннему холодку, затем солнце начало припекать, но в глубине леса, под плотными, как дерюга кронами, сохранялась прохлада.

К полудню воздух нагрелся, стал горячим и сырым, как в бане. От земли заструилась сырая дымка, повисла между стволами, как занавеска из полупрозрачной ткани.

Викинги шагали, настороженно оглядываясь, в кронах шуршало, пищало и орало, из-под ног прыгали мелкие лягушки, с раздраженным шипением уползали толстые цветастые змеи.

Шедший первым Даг остановился, замер, напряженно вглядываясь в сплетение зеленых ветвей. Ивар замер тоже, взялся за меч, потихоньку потянул из ножен.

– Ух ты! – ахнул за спиной Нерейд, и в этот момент конунг увидел зверя.

Громадный, как скала ягуар, сидел неподвижно, и от этого казался сплетением пятачков тени и пробившихся через листья солнечных лучей. Глаза хищника чуть заметно поблескивали, уши подрагивали.

– Такой сожрет и не подавится, – в голосе Арнвида не было страха, лишь восхищение.

– Тобой подавится, – заметил Нерейд, – больно уж ты костляв.

Исполинский кот зевнул, показав белоснежные, в ладонь длиной, клыки, грациозно поднялся, просто перетек из позы в позу, длинный и толстый хвост хлестнул по бокам.

– Я не я буду, если это не бог, – сказал Ингьяльд.

– Такой сам себя жертвами обеспечит, – одобрительно кивнул Арнвид. – Хотя, похоже, это ольмеки для него стараются.

Ягуар рыкнул негромко, точно предупреждая, а потом развернулся и одним прыжком скрылся в чаще.

– Чего он хотел сказать? – Ивар повернулся к Арнвиду. – Ты у нас эриль, тебе положено понимать богов.

– В тех знамениях, что свои посылают, не разберешься, – Арнвид почесал лысину. – А тут бог чужой. Но в любом случае, я на такого хищника охотиться не стал бы.

– Велика твоя мудрость, – хмыкнул Ивар.

Прошли там, где остались следы размером с тарелку, на одном из стволов кора висела лохмотьями – гигантский ягуар точил когти, будто самая обыкновенная кошка.

Лес потихоньку редел, островки болота исчезали, трава становилась все более сухой и низкой. Среди зелени попадались валуны, чаще и чаще встречались поляны.

– Где-то за этими вершинами лежит ваш путь домой, – проворчал Гримгельмир, когда деревья остались позади, открылся крутой, усеянный скалами склон. – Да и мой тоже…

– Откуда знаешь? – конунг глянул подозрительно.

– Чувствую, – ответил отпрыск великанов. – Точно так же как ты ощущаешь, где верх, а где низ.

– Остается тебе только верить…

Закончить фразу Ивар не успел – в вышине загрохотало, с неба прянуло что-то длинное, извивающееся, похожее на сорвавшуюся радугу. Ударило в склон, сверкнуло, и перед викингами оказался высокий, могучего сложения ацтек, обвешанный перьями так, что не было видно кожи.

– Что за курица? – удивился Нерейд.

Чужак глядел пристально, в темных глазах сверкали огоньки, лицо была твердое, властное, словно высеченное из красного дерева, между перьев кое-где виднелись серебристые кругляши.

Ивар пригляделся и ощутил холодок – незнакомца украшали чешуйки.

– Догадливости в вас меньше, чем в ноге слизняка, – меж губ мелькнул алый узкий язык, – хотя вас почему-то упорно считают моими детьми.

– Зря считают, – Арнвид хмыкнул, почесал в затылке. – Ты Кецалькоатль, Пернатый Змей?

– Ты догадался верно, жрец, – бог кивнул, улыбнулся, хотя глаза остались серьезными.

Ивар ощутил, как за его спиной викинги сдвинулись теснее, услышал шорох выходящего из ножен меча – кто его знает, этого змея в перьях, чего ему надо, а гуртом и бога бить легче.

– Уберите оружие, – Кецалькоатль устало поморщился. – Я не люблю войны, схваток, крови, за что меня и изгнали в свое время…