Солнце цвета крови

В этой деревне, похоже, никто не ожидал прибытия викингов. Над зубчатым частоколом и островерхими крышами поднимались струйки дыма, из-за ограды доносился собачий лай, перемежаемый многоголосым мычанием. На берегу женщины стирали белье.

Завидев двигающийся прямо к ним корабль, они истошно завизжали и, сверкая голыми пятками, понеслись вверх по косогору к селению. Брошенное на произвол судьбы белье, осмелев, отправилось в плавание.

– Кто там жаловался, что у него рубаха грязная? – спросил весело Хаук, когда одно из весел зацепило целый пук белой ткани. – Берите! Тут все чистое!

Ответом конунгу был дружный хохот.

Мирное течение жизни в селении явно нарушилось. Собаки стихли, а потом все дружно взвыли, точно предчувствуя чью-то смерть, но их вой заглушили испуганные вопли.

– Стадо большое, – сладострастно облизываясь, сказал Вемунд Бород. – Все угнать не успеют!

И, спрыгнув на берег, он взмахнул секирой, носящей вполне заслуженное прозвище Великанша Битвы. Воздух в испуге загудел, расступаясь перед острым лезвием.

За Вемундом последовали остальные. Тесной группой взобрались по склону, надеясь быстро перемахнуть через частокол и начать резню. Но у селения их подкарауливала весьма неприятная неожиданность.

Ивар второй раз за время знакомства с Хауком увидел на его лице легкое удивление. Зрелище было странное. Словно ледяная глыба внезапно треснула, и сквозь нее пророс цветок.

Из-за частокола, выстраиваясь ровными рядами, выходили воины в одинаковых кольчугах и шлемах. Щиты их были покрашены синей краской, и даже копья оказались одной длины.

Впереди воинов вышагивал забавный коротышка с обнаженным мечом в руке. Такой меч на севере сгодился бы разве что для того, чтобы резать хлеб, а шлем низкорослого вояки, если содрать с него нелепые перья, смог бы с честью исполнять роль ведра.

– Что это? – недоуменно спросил Нерейд.

– Враги, – спокойно ответил Хаук, уже оправившийся от удивления. – Похоже, они нас ждали. Сегодня нам предстоит добрая битва!

Одинаковые воины, которых было довольно много – почти пять десятков, тем временем выстроили стену щитов. Позади копьеносцев виднелись немногочисленные лучники.

Коротышка забрался на поросший травой бугор и открыл рот.

– Слушайте, отморозки! Грабежами и зверствами вы вызвали гнев у меня, правителя этих земель Коиннеаха Могучего! Стоны народа достигли моего сердца, и наполнилось оно кровью…

Дальнейшую речь, полную самовосхвалений, слушать никто не стал.

– Могучего? – удивился Нерейд. – Да он такой же могучий, как я – невинная девушка!

– Как он нас назвал? – поинтересовался Хаук. – Отморозками? Что это значит?

– Должно быть, – с умным видом ответил Арнвид, – он именует нас теми, кто пришел от мороза. То есть с той стороны, которая насылает холода. Людьми с севера, нордманнами!

– Ага. – Конунг кивнул и принялся слушать дальше. Коротышка, наделивший сам себя прозвищем Могучий, перешел к более приземленным делам:

– … и ждал я вас тут со своей верной дружиной пять дней, – выкрикивал он, отчаянно пыхтя и размахивая руками. – Зная, что не пройдете вы мимо беззащитного селения! Соблазнитесь грабежом!

– Так они тут уже всех девок перепортили, – покачал головой Нерейд.

– И свиней самых жирных слопали, – печально вздохнул Вемунд.

– Тихо, – цыкнул на них конунг. – Дайте дослушать!

–… и сегодня мы уничтожим вас, растопчем и порубим! Во славу великой Матери Богов! – Коротышка пухлой ручонкой утер пот со лба. – Впрочем, вы можете сдаться! Сильные рабы стоят недешево…

– Руби! – рявкнул Хаук. – Одину слава!

– Одину слава! – с дружным ревом викинги бросились вперед.

Глаза коротышки выпучились, а челюсть недоуменно отвисла. Как же так? Коиннеах Могучий привык, что его речи всегда дослушивают до конца. В этот раз все вышло не так. Неотесанные северяне – что с них возьмешь?

Он поспешно бросился за спины своих воинов, рявкнув:

– Вперед, идиоты!

Два строя столкнулись со страшным грохотом. С дерева, испуганно вопя, сорвались три вороны. Лучники бриттов выстрелить так и не успели.

На стороне воинов правителя были длинные копья и численное превосходство, на стороне викингов – сила и напор.

Торир Топор в Глазу один за другим метнул свои топоры, двое копейщиков рухнули, и в стене щитов образовалась прореха. Она, не успела затянуться, как в разрыв, разя мечом опешивших врагов, ворвался Хаук. На другом фланге неосторожный воин ткнул копьем в лицо Кари Ленивого. Ощутив боль в ране, огромный викинг на мгновение замер, а затем от крика его содрогнулся берег.

Глаза Кари стали багровыми, отброшенный в сторону щит сбил с ног копьеносца, собравшегося вонзить меч в бок Нерейду. Ленивый врубился в строй врага, точно кабан в камыши. Копья ломались об него, мечи отскакивали. С треском и грохотом он шагал вперед, ломая ребра, сворачивая головы, круша челюсти. От ударов его не было ни защиты, ни спасения.

Ошеломленные чудовищным напором, воины с синими щитами начали отступать. Они еще держали строй, но вид человека, перед которым бессильно оружие, сломил их дух.