Солнце мрачного дня

Когда я впервые услышала это высказывание, то подумала, что это просто философская байка. Но сейчас, глядя на соседку по парте, слова приобретают смысл. В одно время я хотела, чтобы меня как можно чаще оставляли одну. В одиночестве я могла почитать, потанцевать. Движения получались лучше, когда я была наедине с музыкой и своим телом. Но оставшись совсем одна, я поняла, что близкие люди должны быть в наших жизнях.

Одиночество - это хорошо, но только на небольшой срок и, причем, зная, что в итоге ты не одна.

Жаклин Томсон - пример тотального одиночества и страха, что оно порождает. Она все делает с опаской. Даже по сторонам смотрит, как трусливый зайчик. Её плечи вечно опущены, на голове капюшон. Для чего он ей? Я видела её волосы. Шикарнее некуда. Но она закрывается, напоминая мышку, прячущуюся в норку.

Я не могу остаться в стороне и просто наблюдать. Это не в моих правилах. Конечно, я не идеальна и натворила кучу всякой херни. Но я никогда не была подлой по отношению к другим людям; я никого не предавала и не унижала. А это сучка, преследующая Жаки, еще поплатится за все, уж я-то об этом позабочусь!

Сегодня понедельник. Маркус обычно звал меня после выходных. На химии он сидит в первых рядах: я смотрю ему в спину, гадая, позовет или нет.

Каким-то образом мне удалось уговорить Жаки поесть на природе. Всегда мечтала сделать это, как в американских фильмах о подростках. И я по-прежнему отказываюсь употреблять эту псевдо еду в столовой, поэтому, оказавшись попой на траве, достаю из рюкзака две бутылки лимонада и пару бутербродов.

- Марк или Ник? – наконец, задаю этот вопрос.

Жаки замирает – это её самозащита.

- Николас, - выдыхает она, спустя пару минут. Я тоже спокойно выдыхаю.

Слава Богу, что это не Марк.

- Так, значит, Маркус, - произнесла Жаки, понимающе нахмурившись.

Теперь моя очередь удивляться её проницательности.

- Я же не слепая, - хмыкает она.

А девочка очень внимательна и умна. Не то, чтобы я в этом сомневалась…

- Да, Маркус, - глупо это отрицать.

- Давно?

- Месяц.

Односложный разговор - явно не из приятных. Но, казалось, мы друг друга поняли, поэтому перешли на другие темы.

Оказалось, что у нас совпадают почти все предметы, кроме тех, что Оливер посоветовал мне не брать: история и английская литература.

Уроки прошли незаметно, несмотря на то, что я каждую перемену ждала его действий. Но Марк так и не подошёл ко мне. Я старалась отгонять мысли о нем как можно дальше, хотя они каждый раз возвращались – вот упёртые!

И вот, мы с Жаки выходим на парковку.

- Ты на машине? - спрашиваю я её.

- Нет.

- Тогда пошли. Я тебя подвезу.

О, Жаки понравилась моя машинка. Я тоже от неё без ума. Такая классная.

Мы подъезжаем к дому Томсонов. Оказывается, мы ещё и соседи.

- Ты живешь у мистера Палмера?

Она недоверчиво нахмурилась.

- Да, мистер Палмер - мой отчим.

Странно произносить слово «отчим». Особенно вслух, да еще и перед чужим тебе человеком. Жаки реагирует очень живо. У неё все на лице написано: сомнение, непонимание, любопытство.

- А миссис Палмер?

- Она - моя мама. Родная. Мой отец живет в России, женился во второй раз. И я не очень вписалась в его новую семью.

Ну, почти, правда. Я ведь не в ладах с его Лерочкой; еще натворила кучу всякой херни, которую пришлось разгребать моим родителям; перестала приносить доход и славу. Вкупе это всё послужило огромной причиной моего срочного переезда.

- Не парься, - говорю я, видя сострадание на её лице, - это все не так страшно.

Судя по поведению Жаки, она пережила много чего. Но все равно не потеряла способность чувствовать, сопереживать. Жаки Томсон - крепкий орешек. Она просто пока еще сама этого не знает.

Перед тем, как она отправилась восвояси, я спросила её номер телефона. Оказывается, у неё его нет. Это пипец какой-то! И она уже практически выскочила из машины, когда вдруг всё-таки решилась дать мне номер своего домашнего телефона.

Вечер обещал быть не из приятных. Сегодня не будет встречи с Маркусом. Я уже битых два часа лежу на кровати, наблюдая как в углу умывается, катается клубком маленький британский котенок. Оливер принес его неделю назад с клиники. Одна благодарная пациентка решила подарить хорошему доктору малыша от любимой кошки.

Мама окрестила его благородным именем Валери. Не знаю, как оно пришло ей в голову. Я же добавила в конце букву «к». И получилось вполне подходящее имя для такого негодника.

-Валерик, - позвала его я, - как думаешь, я ему уже надоела?

Особого настроения не было, но нытьем делу не поможешь. Разве могу я, Яна Вербина, тухнуть только из-за того, что какой-то козел воспользовался мной и бросил? Ха! Да, я сама пользовалась им! Секс хорошо тонизирует тело. В нем нет места душевным переживаниям. Я даже не знаю, что собой представляет этот Маркус Дэвис. Вдруг он тупой, как валенок?

Хватит вести себя, как ожиревший тюлень! Куда подевалась та Яна, что пёрла напролом, смеясь и шутя, не замечая, что все ноги в ссадинах и мозолях?

Разнылась тут из-за мужика!