Солнце мое

— Конечно! — по взгляду продавщицы я поняла, что возведена в ранг уважаемых клиентов. — Мы откроем коробочку, вы сами понюхаете, убедитесь! Вам какой формы нравится модель? Есть более квадратная, или вот, округленькая. А у этой модельки ручка очень удобная, посмотри́те.

Передо мной на прилавке выстроились три чайника различных оттенков белого. Внутри у каждого, совсем близко к донышку, была маленькая горизонтальная спиралька, а на боку — прозрачная колбочка с шариком.

— А это для чего?

— Это уровень воды показывает. Видите, там внутри поплавок, он с магнитиком. Шарик к нему примагничивается, вы всегда будете знать, сколько в нём воды.

— А-а, то есть, сама вода туда не затекает?

— Нет-нет. — девушка покрутила передо мной открытыми чайниками. — Главное: следите, чтобы меньше вот этого уровня воды не было. Видите — «min» написано?

— Ну, это понятно, минимум, — подал голос Вова.

— Да. И крышка чтоб открытая не оставалась, иначе сам не выключится.

Ну, что — всё, в принципе, понятно. И запаха от них, действительно, практически не было.

— Мне вот этот нравится, — выбрала я.

— Сто восемьдесят тысяч, — осчастливила меня девушка. — Сейчас в гарантийный талон штампик поставим…

Домой мы пришли довольные, помыли и сразу поставили на первое кипячение, а потом на второе — уже из которого пить можно. Суперски! Закипает быстро, отключается сам, и ме́ста на столе в три раза меньше, чем наш старый дирижабль занимает. Я осталась довольна как слон.

Вовка пошёл в комнату, переодеться, и…

— Ты что — компьютер купила⁈ — он забежал в кухню с вытаращенными глазами.

— Ага. Там даже какие-то игрушки есть…

— Офигеть! А можно поиграть?

— Да поиграй. Только, чур, не до состояния падающих человечков.

Он замер в дверном проёме, посмотрел на меня странно.

— Ты, если что, пни меня.

— Вот ещё! Сам силу воли развивай.

Вовка слегка прищурился и поджал губы.

— Ну, что? Я тебе мама, что ли? Хочешь время засекать — пожалуйста, будильник есть. А я караульщиком не хочу быть. И вообще, я шить буду.

Вовка пошевелил бровями и удалился. Потом было слышно, что он чего-то пластмассово шуршит в комнате, после чего раздался многозначительный, как говорит мой папа, «звуковой сигнал голосом» (это, на самом деле, из какой-то древней противопожарной инструкции, которую они обнаружили на работе и дружно над ней ржали):

— Будильник поставил на час!

— Ночи? — ехидно переспросила я.

— Всего, — независимым голосом ответил Вова.

Вот и молодец. А я, и правда, собиралась пошить. Не чёрную рубаху, которая была «сюрприз», а из белых кусков ситца средневековую рубашку себе — длинную, до пола. Отличная вещь, я заценила! Хочешь — крестьянкой, хочешь — русалкой. Ну, а вдруг мне взбрендит в неглиже купаться? Хех…

Через час у Вовки пискнул будильник и был задавлен в зародыше. По характерному пластмассовому скрипу я поняла, что Вова решил «продлить». Интересно, на сколько?

Через полчаса действо повторилось.

Ещё через полчаса он вышел в зал, хмурый.

— Не доиграл, что ли?

— Да-а, там…

Я поняла, что сейчас он начнёт рассказывать мне подробности про то, что там у него в игре происходит, и быстренько спросила:

— На круг-то сегодня забили, да?

— А что, сегодня среда, что ли?

— Ну, да. В днях потерялся?

— Да вообще! — он посмотрел на время. — А поехали?

— Да мы к восьми приедем только! Как бы не к половине девятого.

— Ну и что! Вечерняя набережная. Романтика, все дела…

Ну, поехали мы. Успели застать довольно много народу, опять сговорились в воскресенье на игру, потом гуляли по ночному уже бульвару Гагарина. Река, звёзды…

Кончилась наша романтика очередной дракой. Я вообще не понимаю, почему пьяные дураки нарываются на Вовку. Или это единственная мишень, которую они способны рассмотреть?

В общем, сперва я наблюдала махач — короткий и экспрессивный, а потом мы довольно быстро удирали по частным улочкам, потому что какие-то бабы взялись орать, со стороны центра приближалась сирена дежурного бобика (крайне неторопливо, но всё же), а Вовке в милицию никак нельзя было попадать — он же курсант.

На какой-то улице увидели колонку, и Вовка обмыл руки от чужой кровищи.

Домой чапали пешком, через плотину, да от Мухиной тоже пешком — какие уж в такое время автобусы… Нагулялась я, короче, до посинения.

КАК — ВСЁ?

20 июля 1995, четверг.

В четверг Василич заехал за Вовой пораньше. Не успели они умчаться — явился замерщик дверей. Солидно так обмерял всё, задавал каверзные вопросы про штыри и засовы. Я отвечала как могла. Потом позвонил от нас в свою контору, сказал, что размер типовой, стандарт какой-то там номер… В общем, поговорил минут пять и спрашивает:

— На завтра с утра время есть на десять. Ставим?

— Ставим, конечно! — обрадовалась я.

Надо же, какие шустрые!

Дядька ушёл, и я осталась наедине со своими планами.

На сегодня основных задач у меня было две: начать переносить в компьютер свои черновики и дошить рубахи. Даже не знаю, за что вперёд хвататься. Решила шить, хотя бы Вовкину, пока его нет — сюрприз же, едрид-мадрид!