18 сентября 2015 года некоторые западные СМИ опубликовали заявление о грядущем сильном землетрясении. Президент Ассоциации сейсмологов Гарвардского университета Дэвид Шварц предупреждал: территорию Северной Америки ожидают толчки силой в 9,2 балла по шкале Рихтера. Именно такое произошло на дне Индийского океана. Прогноз, обещавший катастрофу на 24–26 сентября, не сбылся. Но это лишь небольшая отсрочка. Разлом между тихоокеанской и североамериканской литосферными плитами – это бомба замедленного действия, и она обязательно рванет.
Интересную гипотезу о природе землетрясений выдвинули астрофизики. Спусковой крючок, который приводит в движение литосферные плиты, находится за пределами Земли.
Комментирует Михаил Бородачев, кандидат биологических наук:
По одной из версий, именно взрыв сверхновой звезды стал причиной глобальных катастроф, которые Земля переживала в середине XVIII века. Неопровержимые доказательства предоставили биологи. Они исследовали годовые кольца вековых кедров и выяснили: в 1774 году наша планета получила настоящий космический удар. Годовые кольца этого периода «сияют» радиоактивным изотопом углерода-14. На волну космической энергии Земля ответила знаменитым Лиссабонским землетрясением. Подземные толчки и цунами тогда полностью разрушили столицу Португалии. За 6 минут погибло порядка 100 тысяч человек.
Но землетрясения – далеко не самые страшные последствия космических взрывов. Доказано, что взрыв сверхновой звезды на расстоянии до 25 световых лет может уничтожить озоновый слой планеты Земля.
Озоновый слой защищает нас, в первую очередь, от целого спектра солнечного излучения и от дальних космических излучений. И если направленный пучок рентгеновского или какого-то другого радиоактивного воздействия сорвет защитные оболочки с планеты Земля, то пострадает вся биота, вся наша жизнь изменится и останутся самые примитивные формы – вирусы, бактерии, синезеленые водоросли, одноклеточные организмы.
Последний раз на опасном расстоянии от Земли звезда взорвалась 450 миллионов лет назад. Это привело к Ордовикскому вымиранию. Тогда, по оценкам ученых, погибла бо́льшая часть всех биологических видов. Для современной Земли подобную опасность представляет звезда Бетельгейзе, красный сверхгигант в созвездии Ориона. Размеры этого космического тела сложно представить – Бетельгейзе больше нашего Солнца в 300 миллионов раз.
На зимнем и вечернем весеннем небе можно увидеть три звезды Пояса Ориона. Ориентируясь по ним, легко найти Бетельгейзе – она находится выше и левее, бросается в глаза своим красноватым цветом.
В 1980 году в Китае были обнаружены записи астрономов I века нашей эры. Они описывали Бетельгейзе как белую звезду в левом углу созвездия Ориона. Спустя 250 лет Птолемей называл ее желто-красным объектом. Красный цвет звезды, который астрономы видят сегодня, говорит о том, что она скоро взорвется. Увидеть это событие можно будет невооруженным глазом.
Ярчайшая звезда будет светить гораздо ярче Луны, но, конечно, менее ярко, чем Солнце. На фоне ее света остальные звезды будут ночью практически незаметны, то есть ночью будет так же светло, как в пасмурный день.
Впрочем, главное действие этого космического театра наблюдать невозможно. При взрыве звезды произойдет огромный выброс радиации. По данным астрофизиков, он будет сосредоточен в виде двух узких лучей. Поскольку Бетельгейзе находится на расстоянии пятисот световых лет от Земли, шансы попасть в эпицентр этого луча ничтожно малы. Но если это произойдет, то человечество ожидают не лучшие времена.
Лучевая болезнь поражает в первую очередь костный мозг, формирование эритроцитов, лейкоцитов, под ударом оказываются другие форменные элементы крови. При таком сценарии люди будут вымирать в течение полугода-трех лет в очень большом количестве.
И это не единственная угроза, которую несет нам космос. Именно с падением астероида было связано самое большое вымирание в истории планеты – пермское. Тогда климат Земли изменился за очень короткое время и погибло более 96 процентов всего живого на суше и порядка 70 процентов – в океанах.
Последствия этого события астроном Владимир Коваль описывает следующим образом: