Солнце и тень

Обстановка меняется. Сохраняя осознаваемость, я превращаюсь в одного из трех волхвов — они странствуют на верблюдах по Северной Африке в поисках младенца Христа. Ощущаю в сердце непреодолимое стремление завершить путешествие, хотя порой бываю не уверен, какое направление выбрать. Знаю, что нужно двигаться на восток, и время от времени вижу звезду, которая, тускло мерцая на восточном небосклоне, указывает мне путь. Странствие выдалось долгим и трудным, и все равно я с радостью продолжаю его — день за днем, ночь за ночью, неделю за неделей — уже очень давно. Порой череда бесчисленных дней и ночей сливается в один длинный бесконечный миг, порой же каждое отдельное мгновение пути отпечатывается в сознании с предельной ясностью. Облаченный в длинные развевающиеся одежды, сидя верхом на верблюде и мерно раскачиваясь из стороны в сторону при каждом его шаге, я ощущаю полное согласие с этим добрым и верным животным, полное слияние с его упорной, неспешной, величавой поступью, полное единство с законченным циклом его движений. В пути я погружаюсь в состояние глубокой медитации и начинаю видеть все так ясно, что моя способность не терять из вида звезду зиждется исключительно на внутренней гармонии. Без этой тонкой и точной внутреннем настройки сознания я бы не только не увидел звезды, но и не беспокоился бы о рождении Христа и уж тем более не смог бы его найти.

Однажды, находясь в пути ночью, я слышу разговор двух разбойников — они лежат под деревом возле самой обочины. Один из них грубо и громогласно похваляется, что собирается ограбить какого-то путника. Сразу же направляю энергию внутрь и ощущаю необыкновенный прилив силы. Проезжая мимо на своем верблюде, чувствую полнейшую уверенность в том, что этот метод защиты оградит меня от подобных посягательств. Еще чувствую, что глаза мои излучают пламя, и знаю: при желании я мог бы, обратив испепеляющий взгляд на разбойников, направить на них два огненных снопа света и сжечь их дотла. Еду дальше, испытывая чувство безмерной силы и уверенности и отчетливо сознавая конечную цель своего путешествия.

На протяжении всего эпизода постоянно сознаю, что все это происходит во сне. Моя внутренняя сущность наполнена тончайшей и чистейшей «световой энергией», которая плавно и безостановочно струится по всему телу. Ощущаю в душе небывалый подъем.

Вот я приближаюсь к вратам Иерусалима, и звезда на небосклоне становится все крупнее и ярче. Иногда она исчезает за высокими городскими постройками. Я восхищен величиной, современным и процветающим видом Иерусалима. С радостью въезжаю в город.

Вхожу во дворец правителя Ирода, где мне оказывают самый теплый и радушный, поистине царский прием. Рассказываю о том, как следовал за звездой, о своем долгом странствии и прошу помощи в поисках нового царя. Все с величайшим интересом слушают мой рассказ, а Ирод проявляет такую сердечность и дружелюбие, что мне кажется, будто он так же, как и я, стремится найти новорожденного младенца. Ирод — красивый мужчина лет двадцати пяти, у него темные волосы и яркие, блестящие глаза. На нем великолепное длинное одеяние темно-вишневого цвета. Пол зала перед троном устлан роскошным бледно-голубым ковром ослепительной красоты. Тем не менее, я чувствую, что Ирод не верит моему рассказу. Говорю ему, что я искусный звездочет и хорошо сведущ в эзотерических науках. Ирод усмехается, и я сразу понимаю, что ему не достает знаний, чтобы понять и оценить мои слова. Быстро осматриваюсь и улавливаю внутренние вибрации его придворных звездочетов. Совершенно ясно представляя себе их внутренний мир, понимаю, что все они люди посредственные. «Но должны же вы верить в экстрасенсорные способности?» — взываю я к Ироду. Он снова усмехается. Мгновенно принимаю решение продолжать путешествие, не полагаясь на его помощь.

Выйдя из дворца Ирода, сразу же снова вижу звезду — крупная и яркая, она виднеется на северо-восточном небосклоне. Испытывая сильную радость и нетерпение, вскоре подъезжаю к скромному домику, где застаю удивительную сцену. Вижу лежащего в колыбели младенца Христа — ему около года, — возле него сидят Мария с Иосифом. Несколько пастухов и двое волхвов, которые прибыли раньше меня, в немом благоговении преклонили колени перед младенцем. От него непрерывно лучится изумительно яркий свет. Поспешно спускаюсь с верблюда и преклоняю колени рядом с остальными.