Солнце и Снег

Общежитие рапологалось в центральном районе города, но чем дальше Ли удалялся от станции метро, тем безлюднее становилось вокруг. Наконец, они вошли в старое пятиэтажное здание. Фионин потратил всего двадцать минут на поиски своего друга Петрухи. Петруха, как всегда, был пьян и решителен:

- Здорово, как зовут? - и, не дожидаясь ответа, представился: - Я Петруха, здесь самый главный. Если уважаешь меня, мы с тобой как-нибудь тяпнем по маленькой. Сейчас я спешу, меня ждет дама…

Петруха икнул, махнул рукой, и пошел прочь. Уже исчезая в разветвленных коридорах, он крикнул:

- Пятый этаж, налево, незапертая дверь. Там ваш староста, скажи, я прислал!

- Да, раньше Петр был другим, - подумал Александр Фионин, - спиртное до добра не доведет!

Они поднялись на пятый этаж, вошли в незапертую дверь.

- Нин хао! - поприветствовал Ли Шен маленького китайца в тонких очках, который сидел за письменным столом, почти весь скрытый за громадным компьютером.

- Нимен хао! - отвечал маленький китаец. Он некоторое время внимательно смотрел на вошедших, а затем засмеялся и сказал:

- Я, конечно могу ошибаться, но мне кажется, что Вас зовут Ли Шен, и Вы родом из города Ухань!

- Волшебство! - произнес Ли и тихо сел на табуретку.

В этот день Александр Фионин оказался посвящен во все тонкости истории Ли Шена и его друга Вана. Александр слушал эту историю, как самый захватывающий детектив. Тут была и китайская мафия, и мастера ушу, и таинственный японец, которого боялся даже мастер Ван, и все это невероятно сплеталось с его собственной судьбой и судьбой его друзей и товарищей. Если бы Фионин знал еще и о книге, ради которой приехал в Россию Ван, и которая сейчас лежала в маленьком рюкзачке Ли, то он был бы еще более восторженным. Но Ли Шен побоялся рассказывать о книге и нефритовом диске даже проницательному Сунь Цзиню, что и привело его в дальнейшем на грань гибели.

Уходя, Александр еще раз уверился в нерушимости намерения мастера Ли продолжать занятия с учениками секции “Сычуань”, и получил его самые твердые заверения.

Ли Шен обещал это совершенно искренне. Он и сам хотел тренироваться, отдавать все, что знал сам. И не только из благодарности. В последнее время в нем стала появляться какая-то новая потребность. Он осознавал ее очень смутно, как далекий звон колокола, как свист ветра в горах, как музыку одинокой бамбуковой флейты.

Но это было ощущение на самом дальнем горизонте его сознания. В центре его внимания сейчас оказались объяснения Сунь Цзиня о том, что он, оказывается, уже полтора месяца является студентом института Стали и Сплавов.

Ли долго рассматривал свой студенческий билет, зачетную книжку, книги, которые он взял в библиотеке. Уже в который раз он чувствовал, что его сознание непостижимым образом искривляется.

Еще раз он внимательно вглядывался в документы, где на чужом языке было написано, что он, Ли Шен, является студентом подготовительного отделения института Стали и Сплавов. Он снова вглядывался в фотографии, а с фотографий на него глядело честное и внимательное лицо Сунь Цзиня.

- Фотографии мы переклеим, не волнуйся, - покровительственным тоном объяснял ему Сунь Цзинь. - Тонсюе Ван оставил тебе именную стипендию, я на эти деньги больше не претендую. Закончишь подготовительное, можешь перевестись в любой другой институт.

- Тонсюе Сунь, а нет ли у тебя чего-нибудь выпить? - просительным тоном выдохнул Ли.

- О, ты уже и думаешь по-русски! - рассмеялся его “тонсюе” (товарищ по учебе) Сунь.

Так Ли во второй раз в своей жизни стал студентом. Он посещал занятия по русскому языку, лекции, три раза в неделю тренировался вместе с русскими любителями ушу. Поздними ночами, когда Сунь Цзинь спал, он доставал трактат и переводил его на современный китайский с древнего языка Вэнь ян. Нефритовый диск он привязал грубой, но прочной веревкой, и носил на шее. И днем, и ночью он ощущал его прохладную тяжесть.

Сато Ешинака быстро заметил нового члена китайской общины, чей силуэт часто маячил в ярко освещенном окне даже глубокой ночью.

- Чем же наш новый друг занимается по ночам? - поставил он себе как-то вопрос. Правильно поставленный вопрос уже содержит в себе часть ответа. В одну из темных безлунных ночей Ешинака спустился на веревке с крыши общежития. То, что он увидел в ярко освещенном окне, сильно заинтересовало его.

- Похоже, наш новый китайский друг не так прост, как кажется, - бормотал Ешинака, забираясь обратно, - надо его как следует проверить.