Солнце и Снег

Для торговли Ли Шен купил множество больших и легких пуховых курток, так как знал, что русские – люди большого роста, а зимой в России очень холодно. Его багаж состоял из десяти огромных сумок, битком набитых пуховиками. Полет проходил прекрасно, его соседом оказался приятный и общительный китаец Ван Шен, родом из Сычуани. Ван был несколько старше Ли Шена и помог ему выучить еще несколько трудных русских слов, необходимых в повседневном общении.

В середине полета, когда самолет дозаправлялся в одном из городов Восточно-Сибирской равнины, в салон вошли новые пассажиры. С одним из них Ли Шен познакомился, когда выходил из кабинки туалета.

– Вам привет от господина Туна! – приветствовал его высоченный смуглый китаец, по виду родом из Джунгарии или Синцзяна.

– Простите, но с господином Туном я не знаком. – Ли Шен попытался протиснуться мимо верзилы.

– Все знают господина Туна! – детина широко улыбнулся и распахнул ворот. В разрезе рубашки Ли Шен к своему ужасу увидел татуировку одной из “триад” китайской мафии – знаменитой семьи Туна.

– Я удивлен, что уважаемый господин Тун интересуется таким ничтожным и жалким человеком, как я – еле слышно пролепетал он.

– Господин Тун берет Вас под свое покровительство и рассчитывает в благодарность на половину ваших замечательных товаров, которые Вы везете из Пекина. В противном случае …

С этими словами верзила сделал нехороший жест и посторонился, пропуская обомлевшего Ли.

Когда Ли Шен на негнущихся ногах подошел к своему креслу, он был ни жив, не мертв от сковавшего его страха.

– Старший Брат Ван! Помогите мне ради великого и милосердного Будды! – взмолился он.

Надо сказать, что о Будде Шен вспомнил в первый раз в своей сознательной жизни, раньше он всегда считал себя атеистом. В эту трудную минуту он внезапно вспомнил детство, своего деда, посещение старого храма на окраине города.

На мгновение в памяти распахнулось окно, и Ли вновь увидел родные ярко – синие небеса, изогнутую крышу храма, золотые иероглифы на красном фоне. Отчетливо вспомнился висящий в воздухе мелодичный звон сотен колокольчиков, донесся запах ароматических курительных свечей, мелькнули отстраненно – милосердные лица каменных статуй. Наваждение длилось всего мгновение, и вот уже Ли начал торопливо просить помощи у своего попутчика.

Услыхав о неприятной истории, Ван Шен несколько минут предавался размышлениям, а потом с улыбкой произнес:

– Ничего страшного, младший брат Ли! Будда не даст пропасть хорошему человеку. За Вами следят исключительно из-за большого количества багажа. Чтобы сохранить Ваши товары, надо обмануть негодяев.

Мы приблизительно одинакового роста и довольно похожи. Я одену вашу желтую куртку, а Вы мой плащ. Он черного цвета, с высоким воротником. После прохождения таможни я отвлеку бандитов на себя, а у Вас будет время убежать.

Ли уже не просто нервничал, его трясло мелкой дрожью. В свои товары он вложил все, что у него было. Если его ограбят, он останется один, без денег, за тысячи километров от родного дома.

– Если Вы мне поможете, Старший Брат, я век буду Вашим должником! – поклялся он.

Выходя из самолета, друзья быстро поменялись верхней одеждой, и Ван Шен первым рванулся к таможенному контролю. Передвигался он на удивление быстро, и оказался первым в очереди. Детина из мафии был только десятым, а трясущийся от страха Ли оказался в самом хвосте. Когда очередь дошла до него, он осознал, что во внутреннем кармане плаща лежит паспорт Вана, а его собственный паспорт остался в желтой куртке, которой он с ним поменялся.

Трясущийся Ли подошел к паспортному контролю. Его лицо не было похоже на лицо Вана, любой китаец заметил бы это с первого взгляда.

Молодой русский пограничник несколько секунд сличал лицо Ли с фотографией Вана, а затем спокойно пропустил его. Ли механически получил багаж Вана, состоящий из спортивной сумки и чемодана, и благополучно миновал таможню. Войдя в зал прилета, он заметил, что ужасный детина поджидает его у выхода. Как во сне Ли Шен двигался вперед, пока не уперся в группу русских, держащих самодельный плакатик с коряво написанными иероглифами “Шен Ван”.

Группа имела довольно колоритный вид. Плакатик держал долговязый хлопец с худым и напряженным лицом. Он постоянно жевал жвачку, переминался с ноги на ногу, беспокойно озираясь. Казалось, все его тело пребывало в постоянном беспорядочном возбуждении, он вертелся, напрягал кулаки с набитыми костяшками, пожимал плечами, подмигивал и прищелкивал языком.

Впереди группы стоял плотный коренастый мужичок небольшого роста, тщательно выбритый, с надменным и значительным выражением лица. Из-под расстегнутой куртки был виден галстук и официальный костюм. Сзади теснились несколько возбужденных подростков и крепкие жилистые ребята, одетые в дешевые спортивные куртки и затертые до дыр джинсы.