Солнце и пламя

— Рангвальд! — воскликнул я. — Вот тебе и раз!

Я был искренне рад увидеть тут именно этого человека. Мне вообще мало кто запомнился из тех, кто тогда, весной, то поодиночке, то группами приходил в маленький городок на границе империи и Асторга. Они все одинаковые были — утомленные дорогой, издерганные, часто — озлобленные на весь мир, причем эта остервенелость кое у кого со временем не исчезала, а только усиливалась. Полагаю, большинство из них как раз здесь и находится, несколько смутно знакомых лиц я уже заметил. Кто, что — детально не помню, но точно их видел прошлой весной. Да и после, на марше — тоже.

А вот Рангвальд — другое дело, хоть обстоятельства нашего знакомства трудно назвать мирными или добрыми. В смысле, на поле боя мы с ним познакомились, когда армии империи и Асторга друг друга безжалостно истребляли. Он еще тогда одного из наших врагов ледяным коловоротом в яме на фарш перемолол.

Хороший дядька. Даже странно, что его сюда занесло. Нет, он не из тех, кто будет покорно ждать смерти, месяцами скрываясь по закоулкам, но и особого стремления к тому, чем, по рассказам, занимается Белая Ведьма и ее люди, я в нем тогда не заметил. Убивать он убивал, сам тому свидетель, но чтобы удовольствие от данного процесса получать, как тот же дель Корд, — это нет. Собственно, Рангвальд тогда сторону наставника принял, когда под конец всего размежевание в стане магов пошло.

— Эй, а я тебя помню! — почти как Люций днем, воскликнул маг и вгляделся в мое лицо. — Ты подмастерье Ворона. Как бишь… Эраст. Верно?

— Все так. — Я соскочил с коня и подошел к нему. — Добрый вечер, мастер Рангвальд! Рад, что вы уцелели!

— Не скажу, что это было просто, — усмехнулся он. — Причем речь не только о душевных страданиях, но и о физической стороне дела. Так быстро, как после нашего разгрома, я еще никогда не бегал, поверь. Даже когда в юности от братьев одной симпатичной девицы без штанов удирал.

Он приобнял меня и похлопал по спине. Было заметно, что он тоже рад меня встретить.

— Это все, кто из питомцев Шварца остался? — спросил Рангвальд, глядя на ребят, которые, последовав моему примеру, спешивались один за другим. — Стало быть, тоже мелким гребешком вас судьба причесала? Про Ворона не спрашиваю, я с самого начала не верил в две вещи, хоть и разные слухи ходили. Первое — что он остался жив. Второе — что он перед смертью сознался во всех злодеяниях земных и просил за них прощения у ордена Истины, императора и лично его архимагичества Гая Петрониуса Туллия. В то, что этот старый упрямец сквернословил, испуская дух, и кинул предсмертное подсердечное проклятие — верю сразу. Но в такую дичь — уж увольте!

— И правильно делаете, — кивнул я. — Попадись мне тот, кто такую ерунду несет, лично ему кишки на шею намотал бы!

— Такая возможность у тебя скоро будет, — пообещал Рангвальд. — Эти бредни из Светлого братства ползут, их работа. А они, как известно, днями пожаловали в наши края, так что скоро мы с собратьями по цеху померяемся, кто выше на стенку написает. Андипа, да отстань ты от молодежи, прошу тебя! А еще лучше — иди в сарай спать, пока нашей драконице на глаза не попался. Она и так зла куда больше, чем обычно!

— «Драконица» — это вы о ней? — Я мотнул подбородком в сторону дома, куда удалилась Белая Ведьма.

— А то о ком же? — улыбнулся Рангвальд. — Не мной придумано, но сказано верно. Они, скорее всего, такими и были, эти самые драконы — холодные, смертоносные и безжалостные. Только при ней такое не брякни, очень тебя прошу. Знать она про это прозвище, разумеется, знает, и если до сих пор никого не убила за него, значит, оно пришлось ей по душе. Но это не значит, что стоит его употреблять не к месту. Андипа, ты меня слышишь вообще?

Он обращался к одетому в драную хламиду, заросшему щетиной и пьяному до невозможности магу, который сейчас пытался всучить кувшин вина Эбердин, что-то бессвязно лепеча и пытаясь при этом еще и пританцовывать. Та со свойственным ей хладнокровием отводила руку с сосудом в сторону, попутно объясняя, что ей ничего не надо, кроме нескольких часов сна.

— Некоторые не выдержали произошедшего, — негромко объяснил мне Рангвальд. — Сломались. Андипа — прекрасный маг, из настоящих, один из лучших зельеваров Рагеллона. За его снадобьями из Халифатов тамошние богатеи специально корабли отправляли, между прочим. А теперь вот способен только вино глушить и огненные забавы в воздух запускать. Да оставь ты девушку в покое, не станет она с тобой плясать. Иди спать!

— Давайте мы его отведем, — предложил моему собеседнику Карл, с интересом глядя на кувшин, явно полный более чем наполовину. — Только скажите — куда?

— В сарай, — ткнул рукой в нужном направлении Рангвальд. — Куда еще? А лошадей на конюшню можете поставить, вон туда.

Эль Гракх отвесил церемонный поклон магу льда, чем меня немного удивил, после забрал повод моего скакуна и повел его рядом со своим в указанном направлении.

— Пантиец? — уточнил Рангвальд, глядя в спину моего друга. — Я бывал в их краях. Ну вот, пожалуйста! Эй, здоровяк, держать его следовало крепче!