Солнце и луна, лед и снег

Следующие несколько часов, до самого рассвета, ласси и Ролло перепробовали все, чтобы разбудить принца. Девушка кричала и трясла его, волк лизал его лицо и даже легонько прикусил за плечо. Ласси колотила в наружную дверь, умоляя о помощи, но никто не пришел. Она вылила юноше на голову кувшин воды с умывальника, но он не пошевелился. Когда за ними пришла принцесса Индейл, ласси сидела съежившись на кровати рядом с принцем, сжимая его ладонь и плача. Принцесса самодовольно улыбалась, пока ласси собирала парку, сапоги и ранец.

— У меня есть кое-что еще, — тихо сказала девушка, когда они пересекали передний зал.

Она сбросила ранец и выудила оттуда золотые чесальные гребни. Взяв шарик нечесаной шерсти, подаренный ей второй тетушкой, она трясущимися руками принялась за работу.

Принцессу троллей это зрелище заворожило. Прочие придворные тоже собрались вокруг поглядеть. От их тухлого дыхания и светящихся глаз ласси едва не сомлела.

— Возвращайся на закате, — приказала ей принцесса Индейл спустя несколько минут. — Расчешешь для меня шерсть как следует, а потом я оставлю гребни себе. В обмен можешь провести еще одну ночь в покоях принца.

Чуть живая, девушка кивнула и убрала гребни и шерсть. Холод за стенами дворца был как пощечина. Брови и ресницы мгновенно покрылись инеем, кожа на лбу натянулась. Дрожа даже в парке, ласси потопала вокруг дворца к своей пещерке. Она заползла внутрь и уснула, положив голову на бок Ролло.

Глава 30

На следующую ночь все практически повторилось. Принцесса Индейл и несколько дюжин ее придворных пронаблюдали, как ласси расчесала шерсть в аккуратную скрутку, и принцесса оставила девушку в покоях принца. У ласси еще кружилась голова оттого, как таращилась на нее королева сквозь двери бального зала: она была еще страшнее своей дочери. В ожидании принца девушка не могла даже притворяться, будто читает, а он снова явился в том же состоянии — лежа без сознания поперек спины того же самого кентавра.

Кентавр перекатил его на кровать, поклонился ласси и ушел. Она пыталась остановить его, чтобы спросить, что происходит, и даже осмелилась коснуться его руки, а потом и конского бока, но он даже не взглянул на нее. Глядя прямо перед собой, он вышел из комнаты, захлопнув двери и заперев их, несмотря на ее мольбы.

— Ладно! Отсюда помощи ждать не приходится, — сказала она Ролло. Однако ей вспомнилось сочувствие в глазах кентавра накануне ночью. — Возможно, ему под угрозой смерти запрещено разговаривать со мной.

Еще одна ночь ушла на бесплодные попытки разбудить принца. Ласси дергала его за волосы, со всей силы била по щекам, хотя у самой от этого наворачивались слезы. Он не отзывался, и последний час, проведенный вместе с ним, ласси просто лежала рядом и наслаждалась знакомым звуком его дыхания.

Когда на рассвете принцесса троллей пришла забрать их, улыбка ее была еще шире. Ласси слишком измучилась и не вспомнила о веретене, пока ее не выставили из дворца. Они с Ролло отправились к себе в гнездо, но ни тот ни другая не могли спать. У них осталась всего одна ночь.

Проворочавшись час, ласси встала, разделась и принялась обтираться снегом. Скоро руки и ноги у нее посинели, а суставы заболели от холода, но она упрямо довела дело до конца. Затем надела самую чистую из рубашек и чулки, любимую синюю юбку и алый жилет, а поверх всего этого — парку. Она расчесывала волосы, пока те не заблестели, и заплела косу в четыре пряди, как ее научила Тордис. Оставив Ролло сторожить ранец — волк решил, что хозяйка спятила, — она взяла золотое веретено и скрутку расчесанной накануне шерсти и отправилась сидеть под окном у Индейл.

Ласси выскребла себе в смерзшемся снегу плоскую площадку под веретено, затем скатала большой снежный ком для сидения. Аккуратно расправив юбки, она взяла шерсть и начала прясть.

Через несколько минут окно у нее за спиной со скрипом открылось, но ласси не обернулась. Она заставила себя продолжать работу и даже немножко напевала себе под нос.

— Что, во имя Господа, ты делаешь?

Голос был женский и произносил норвежские слова, но принадлежал не принцессе Индейл. Голос был человеческий и молодой. Удивленная, ласси прекратила прясть и обернулась.

Из окна принцессиных покоев высунулась одетая в голубую ливрею молодая женщина с вышитой алой лентой на шее. Светлые до белизны волосы были уложены в корону, а молочная кожа и розовые щеки выдавали в ней уроженку северных краев. В больших голубых глазах таился смех, а губы замерли в изумленной улыбке.

— О нет! И ты тоже? — воскликнула она, как следует разглядев ласси.

— Това? — ахнула ласси. — Это правда ты?

Голубые глаза сделались еще больше.

— Откуда ты знаешь мое имя? — Ее взгляд уперся в белую парку ласси, и румянец пропал со щек. — Где ты взяла эту парку?

— Она принадлежит моему брату Хансу Петеру.

— Так ты… ой, ты, должно быть, самая младшая, маленькая пика!

Това подтянулась, перевалилась через подоконник и почти упала ласси в объятия. Они обнимались, целовали друг друга в щеки и плакали.

— Такое ощущение, будто я тебя сто лет знаю, — сказали обе одновременно.