Солнце Бессонных (СИ)

   Уже одетый для поездки, Калеб выглядел старше, чем обычно. Так он выглядел всегда, когда одевал не джинсы и футболку, словно менял облик, переодевшись в солидный костюм. Даже и не знаю, каким он нравился мне больше. В любом случае, не было одного Калеба, которого я любила, он имел несколько обличий, и к каждому нужно было иметь подход.

   Вот теперь передо мной сидел Калеб, в котором победила сущность старого человека, ее он одел вместе с костюмом и лицом известного художника. А еще днем ко мне забегал 19-летний возлюбленный, забывший о своем прошлом и живущий тем, что он приобретал со мной.

   Не трудно было догадаться, о чем он думает сейчас. Карает себя за то, что оставляет одну.

   Я придвинулась ближе, не желая видеть его страданий, и положила голову ему на колени. Как я и ожидала, он запустил руку в мои волосы, слишком неожиданно, чтобы я успела заметить этот момент или его движение. И почему только раньше меня так раздражало, когда так поступали родители? Теперь я не знала иной жизни, в которой не было его холодных рук и незаметных для моих глаз движений. К тому же, он проявлял ко мне лояльность - никогда не появлялся слишком уж неожиданно, а позволял услышать свое приближение. Так же поступал Грем. Мои родители не страдали такой внимательностью.

   И почему только наши тела изменяют нам не в подходящий момент? Заснув, я упустила то время, когда Калеб ушел. Может, оно и к лучшему.

   Проснувшись среди ночи, в том же положении, как и на его коленях, только теперь эту роль исполняла подушка, я поняла, что он избавил нас от долгих прощаний. Мне, конечно же, хотелось оставить с собой в памяти поцелуй, на тот случай, если мы больше не увидим друг друга.

   От такой глупой мысли я даже выпрямилась на кровати. Страх тоненькой струйкой забрался запазуху, и нехорошее предчувствие сжало сердце. Что-то должно случиться! Моя уверенность была такой реальной, что хотелось кинуться к телефону и узнать, все ли в порядке с Калебом. Усилием воли я не стала так поступать. Разве я истеричка?

   В ту ночь я так и не заснула. Чтобы не тревожить родителей, я не ходила по комнате, а сжав подушку, сидела на кровати и раскачивалась взад вперед.

   Рассвет, пришедший не настолько скоро, как бы мне хотелось, тревоги не рассеял.

   После службы, я, Бет и Ева пошли гулять. Они, наверное, подозревали, как я буду чувствовать себя после отъезда Калеба, и потому решили весь день устраивать мне увеселительные встряски.

   Где мы только за воскресенье не побывали. Я оказалась в стольких местах нашего города, не виданных мною раньше, что теперь он уже не казался мне маленьким. И веселясь с ними, я так отчаянно не ждала звонка от Калеба, как думала.

   Он позвонил как раз тогда, когда мы возвращались из "Клетки" - старой танцевальной площадки, обнесенной стальными прутьями, от чего действительно создавалось впечатление, что мы в клетке. Позади нее виднелись могильные плиты нового кладбища, а еще чуть в стороне, шоссе.

   Немного отстав от девочек, я брела, не смотря вперед, и вслушивалась в родной голос. На улице заметно стемнело, и начал падать мокрый снег. Накинув капюшон, я стала будто отрезанной от всего света. Так мы были лишь вдвоем.

   - Как же я соскучился, - это были первые слова, которые я услышала в мобильном.

   Я улыбнулась. Сердце тревожно и радостно забилось. В сознании тут же четко обозначилось его лицо. Таким, как я запомнила его в вечер субботы.

   - А я не успела.

   Тишина в трубке стала звенящей. Мне даже стало смешно, что Калеб так быстро этому поверил.

   - Будешь винить в этом своих подруг - Бет и Еву. Они целый день таскают меня по городу.

   Калеб мрачно хмыкнул, не оценив моего чувства юмора.

   - Значит, ты не соскучилась?

   - Нет. Просто хожу сегодня целый день потерянная, потому, что ты уехал, а в целом, такой счастливой я еще никогда не была, - кисло ответила я.

   Калеб рассмеялся, и я поняла, что он уже не сердиться.

   - Не могу с тобой долго говорить, Милен, курирующая мою выставку, настоящий террорист. Не знаю, как она вообще позволила мне отложить ее на неделю.

   - А как выглядит Милен? - насторожилась я.

   - Ей 60, она милая, элегантная дама с поседевшим строгим пучком, и острыми, как бритва, глазами и язычком. Я уже специально ее сфотографировал, чтобы ты могла потом лично убедиться.

   Я с облегчением вздохнула.

   - Это хорошо. Надеюсь вокруг тебя там одни такие, как Милен, иначе мне придется серьезно с тобой поговорить.

   - Кроме тебя, на свете для меня больше никого не существует. Доброй ночи. И выспись сегодня. Я уже знаю о твоей вчерашней бессонной ночи.

   - Предатели, - проворчала я.

   - Люблю тебя, и не сердись на родителей. Это я попросил их активнее за тобой присматривать.

   - И я тебя люблю.

   Минут пять, вытаскивая из глаза несуществующую соринку, я не осмеливалась подойти ближе к девочкам. Они делали вид, что не слышат моих всхлипов.