Солнце Бессонных (СИ)

   Я и не заметила, как перестала замечать окружающую меня действительность и смотрела только на Калеба. Смущенное покашливание Евы вернуло меня назад на шумную вечеринку и мелькание разноцветных пятен перед глазами - танцующих. Покраснев, я повернулась вновь к Еве.

   - Прости, что-то я задумалась.

   Кого ты обманываешь, говорили глаза Евы, и мне трудно было удержаться, чтобы не поведать ей о нашем с Калебом секрете. В любом случае, чтобы Ева сейчас не подумала, мне было интересно ее мнение. И я так же хотела дослушать ее откровенный рассказ о чувствах к Грему. Не смотря на то, что мне было тяжело слушать ее. Я доверяла мнению Калеба, относительно его отца, и если он говорил, что Ева не нравится тому, так оно и было. Мне и раньше не доводилось замечать за Гремом ничего подобного. По его рассказам было понятно - он по-прежнему любил свою жену Патрицию. Продолжал ее искать с тем же рвением, что и 50 лет назад. Не буду спорить, с появлением нашей семьи, его поездки стали не так часты. И звонки, первое время нервировавшие меня, тоже поутихли, словно те люди, поставлявшие ему информацию, получили отпуск.

   Я понимала, каким оплотом Терцо и Самюель стали для Грема. Он и Калеб будто бы не могли найти друг в друге поддержки. Калеб любил отца, но не понимал его при всей своей любви. Грем просто не желал навязывать сыну свою выбранную дорогу вечных поисков. В таком положении они жили до того момента, пока моя семья не приехала сюда.

   - И что было дальше?

   Ева пожала плечами. Смотря на нее, я не могла понять, почему мы не можем жить именно без этих мужчин. Через несколько лет, когда она, наконец, поймет, как красива, десятки парней падут перед ней, но и тогда, я точно знала, Ева не сможет забыть Грема. Как нечестно!

   - Дальше появилась бабушка, и без допроса не собиралась отпускать Грема.

   Мы понимающе переглянулись. Что-то подобное бабушка Евы устроила и мне в первый мой день в школе.

   - Она выпытывала у него про сына, почему они переехали в наш маленький городок и где его жена. Последнее меня интересовало больше всего.

   На миг она умолкла, и ее лицо приняло виноватое выражение, будто бы она вспомнила что-то очень постыдное, в чем все же сбиралась мне признаться.

   - Ты не представляешь, как я обрадовалась, узнав, что жена от него ушла, и он один! Сначала я почувствовала себя гадкой, - он же любил ее, и значит страдал. Но не радоваться я не могла. И с того времени все надеялась: может он, со временем, захочет,... сможет еще кого-нибудь полюбить?

   Отчего же я не представляла? Представляла, причем намного лучше, чем ей кажется. Не я ли радовалась, что жена Калеба не выжила? С моей стороны такие мысли не менее низки, чем с ее. Если бы Лиса-Мария была жива, мы с Калебом никогда бы не были вместе. От Евы я ничем не отличалась. Так же безумно любила и страдала.

   - Теперь вот не знаю, радоваться мне или огорчаться - Грем ни с кем в нашем городке не сошелся, а многие старались, поверь. Значит, в некоторой мере, остается надежда...

   Щеки Евы залились пунцовым румянцем. Теперь мне стало просто до слез жалко подругу. Потому что я не хотела развеивать ее призрачные надежды на то, что у нее есть шанс. От этого ситуация не менялась - шансов не было. Грем никогда не посмеет, так же как сын, построить свои отношения с человеком. Для этого он слишком рассудителен. Связать свою жизнь с Евой, подвергнуть опасности и свою, и ее жизнь. Другое дело я - мне известна жизнь с вампирами, и я готова сделать шаг на встречу их образу жизни. Ева жила с Гремом в двух разных мирах, и их разделял не только возраст Грема и его любовь к Патриции, но и ее сущность. Они принадлежат к двум разным видам, между которыми не должно быть отношений. Чтобы это изменить, она должна быть Особенной, но, насколько я знала, ее запах крови ничем не отличался от других.

   Ева закончила свой рассказ так, что я должна была ей ответить. Я молчала, и она грустно улыбнулась.

   - Ты ничего не говоришь, а это означает, что мне не стоит даже надеяться.

   Сконфужено отвернувшись от Евы, я думала, как поступить. Соврать и успокоить лживыми словами? Или сказать правду, разбив тем самым ей сердце?

   Пусть второй вариант был жесток, зато так она сможет строить свою жизнь дальше без Грема. В ее планах на будущее было остаться жить здесь, поступить в Бредфорд, и возвращаться каждый день с учебы домой. По-прежнему навещать Калеба и надеяться. Ей не стоило так поступать со своей жизнью, даже не смотря на всю отчаянную любовь к Грему. Надо ехать как можно дальше, оставить болезненную любовь, отравляющую ее. Как раз то, что я планировала для себя, потому что не надеялась на взаимность Калеба. Она могла так оставить себе не только гордость, но и вернуть свою жизнь, освободиться из-под контроля внешности Грема.

   - Будь реалисткой. Тебе остается этот год доучиться здесь, а потом весь мир открыт перед тобой. Уезжай подальше от дома, чтобы не было соблазна часто возвращаться домой.