Солнце Бессонных (СИ)

   Когда я позвонила ему на мобильный, включена была только почта. Оставив сообщение о ночной прогулке, решила довериться. Зная теперь Калеба, я догадывалась, что он может просто рисовать и потому не замечает ничего вокруг.

   Первым делом, прилетев из школы (Дрю по-прежнему не появлялся!), я пошла купаться. От Самюель я не услышала никаких намеков на вчерашнее настроение, и потому решила, что даже если Терцо и говорил с ней, то они решили, что в том пакете какая-то важная для меня вещь. А так как сегодня я радовалась жизни и весело напевала, сомневаться в своих догадках они не стали. Просто они не знали, как я жду вечера. Быть без Калеба так долго, было для меня в новинку. Потому я соскучилась просто до ужаса. И как раньше я могла без него жить?

   Я долго простояла перед шкафом, гадая, чтобы такое одеть, и решила - чем теплее, тем лучше. У меня были подходящие лыжные штаны, которые я, к сожалению, не могла застегнуть до конца из-за моего живота, и теплый свитер Ричарда, достаточно широкий, чтобы в нем могла поместиться еще одна такая же, как я, пузачка.

   Когда на улице зазвучал знакомый мне звук машины, я, наконец, перестала ходить взад вперед по комнате от возбуждения. Странно, что на мои пробежки не прилетела еще Самюель. Схватив одежду, я насколько возможно при моей теперешней комплекции, слетела вниз, успев как раз застать Калеба в дверях.

   Мы смотрели друг на друга жадными глазами, прежде чем он заключил меня в свои крепкие объятие, из которых я, без его желания, не смогла бы выбраться.

   Подняв голову, Калеб пристально посмотрел на меня, прежде чем поцеловать. Я ответила ему с такой страстью, которой Калеб, очевидно, от меня не ожидал. Его лицо стало напряженным, глаза казались подернутыми дымкой и теплее, чем раньше. Он откашлялся так по-человечески, что я улыбнулась, все-таки странный способ для вампира проявить свою людскую сущность.

   Затянувшееся молчание я решила прервать сама.

   - Так мы идем?

   - Куда ты хочешь пойти? Не думаю, что стоит слишком далеко, ты не выдержишь долго на холоде и к тому же ночью.

   Я хотела бы возразить, только не могла. Мое слабое человеческое тело, подводило меня как всегда.

   - Может, ты скажешь куда лучше всего? Ты хорошо знаешь местность.

   Искорка неудовольствия мелькнула в его глазах, когда он понял, что я говорю о местах его охоты. Но он сразу же подавил ее, и оттого лицо Калеба приняло виноватый вид.

   - Хорошо, у меня есть одно место на примете, даже не нужно машины, чтобы добраться туда.

   Самюель была несколько недовольна, пока не поняла, что это именно я настаиваю на ночной прогулке, и потому Калеб не узнал силу гнева Самюель. В плане морали и всего остального, она бывала матерью построже многих других. В чем ее очень даже поддерживал Терцо. Хотя, по рассказам Прата, когда-то Терцо не обращал внимания на этикет. Представив себе вереницу окон, которые излазил Терцо во времена своей бренной жизни, я едва смогла подавить смех. Калеб смешливо отметил мое настроение, но ничего не сказал. Вот это его понимание относительно моей юности, иногда раздражало. Так смотрят на милых карапузов, когда они смеются мыльным пузырям, что взрываются в их руках. Только обижаться на Калеба после долгого времени разлуки, я просто не могла.

   Я была слишком возбуждена, чтобы есть, и мы отправились на ночную прогулку, так давно уже запланированную мной. Мы выбрались на улицу, в холодную темную мглу, наполнившую двор быстро и незаметно для меня. Когда мы шли, Калеб взял меня за руку, и, к сожалению, сквозь перчатку я не могла чувствовать его приятную, гладкую кожу. Мне казалось, что его рука, которую я сжимала, принадлежит только мне. Но это была ложь, он принадлежал до меня стольким многим, чем я отличаюсь от них? Ничем. Жалкая, беременная синеволосая девушка. Как никогда прежде я возненавидела этот глупый цвет. Решено, я просто обязана вернуть свой привычный цвет волос.

   Некоторое время мы брели молча и не спеша, и я даже подумала, что он ведет меня к нашей беседке. Но, обойдя ее, мы углублялись в парк. Если бы не уверенные руки Калеба, ведущие меня сквозь темноту, я бы не смогла разобрать дороги. Только когда месяц взошел достаточно высоко, дорога стала намного легче.

   - Расскажи о своих парнях. О трех официальных особенно.

   Я удивленно посмотрела на Калеба и подумала, что он шутит, но лицо его было серьезным. Да и вообще, сегодня он был серьезным, как никогда за эти две недели. Мое сердце тревожно забилось в предвестье чего-то плохого. У Калеба была привычка решать за нас, и я боялась, как бы он чего не надумал. Но глаза его светились любовью, как и прежде. Надо ему доверять, напомнила я себе. Он любит только меня!

   Бредя по лесной дороге размытой осенним туманом, и едва разбирая свет каких-то отдаленных жилищ, я принялась вспоминать, какими были мои парни, и поняла, что почти ничего не могу вспомнить, так как всех их затмевал Калеб.