Солнце Алабамы

– Держи. Эта книга стоит того, чтобы прочитать.

Роуз с лёгкой обеспокоенностью взглянула на протянутую книгу. Она так манила своей обложкой без единой царапины, да и страницы наверняка были идеально чистыми, не помятыми. Не то, что книги в библиотеке около её дома.

– Я не могу взять её.

– Конечно, можешь.

– Не думаю, что твоим родителям это понравится.

– Ты же не без спроса взяла её, Роуз. – Настойчиво произнёс Томас. – Держи. Зато мне будет с кем обсудить её.

Роуз почувствовала тепло, разливающееся по всем конечностям, ведь никто ещё не был так добр с ней из «белых», особенно с тех пор, как она приехала жить к тёте. Когда она забирала книгу из рук Томаса, их пальцы на мгновение соприкоснулись, нежно, мимолётно, но ни один руки не убрал, пока не стало совсем неловко.

Из кухни послышался голос миссис Керри, которая звала свою племянницу.

– Мне пора идти. – Тихо сказала Роуз, и от Томаса не ускользнуло то, что в голосе послышалось разочарование. Неужели она не хотела уходить, чтобы ещё немного побыть с ним? Или это просто нежелание возвращаться в суровую реальность грязных столовых приборов и пыльных ковров.

Уже около двери Роуз обернулась и напоследок взглянула на провожающего её взглядом Томаса:

– Спасибо, Том.… И за книгу тоже.

Девушка выскользнула из комнаты так же тихо, как вошла. Но её образ так и остался перед глазами Томаса, который ещё некоторое время смотрел на дверь.

Она ему нравилась. Очень нравилась. Таких чувств в нём не вызывала ещё ни одна девушка, а теперь начинало казаться, что больше никто и не вызовет.

Последующие месяцы летних каникул они сталкивались всё чаще, но ни один из них не мог сказать, намеренно или случайно. Томас часто заходил в столовую, когда девушка чистила серебро и помогал ей, попутно обсуждая всё на свете. Роуз иногда заглядывала в библиотеку, брала новую книгу по рекомендациям Тома и проводила десять минут своего свободного времени в его компании, садясь в соседнее кресло и читая что-нибудь. Когда все разбегались по делам, отец и Уилли в свою контору, Кетрин по магазинам, а мать на встречи «книжного клуба» обсуждать не прочитанные страницы, а соседей, миссис Керри убегала в магазин, чтобы купить продукты к ужину, Том и Роуз выходили на крыльцо и говорили. Большую часть о книгах, но также они рассказывали друг другу о своём прошлом, о мечтах и планах, будто старые друзья. Томас не мог до конца насладиться этой лёгкостью, которую ощущал рядом с этой девушкой. Ей хотелось рассказать абсолютно всё, что он не мог рассказать родным. Она понимала его с полуслова, потому что сама стремилась к тихой жизни и занятию любимым делом.

Их дружба с каждым днём становилась сильнее, но они неосознанно старались держать её в тайне. Едва ли матери понравится это тесное общение с прислугой, а миссис Керри вообще упадёт в обморок, что её племянница может позволить себе такую вольность – болтать и пить чай на крыльце с хозяином.

Всё было прекрасно, если бы Роуз однажды не произнесла:

– Томас, пожалуйста, перестань приносить мне цветы и новые книжки. Очень приятно получать от тебя эти маленькие, дружеские подарки, но что подумает тётя Миранда?

Том немного опешил, так как ни разу ничего не подарил девушке, хоть его и посещали такие мысли. Он слишком боялся показаться навязчивым и испортить дружбу с Роуз.

– О чём ты? – Переспросил он. – Я никогда ничего не дарил тебе.

– Не ври, Том. – Игриво сказала девушка, хлопнув его по плечу. – Пожалуйста, больше никаких подарков.

Том машинально кивнул, и, казалось, тема была закрыта, однако осадок на душе парня не растворился. Если не Том, то кто тогда тот таинственный незнакомец, кто преподносил Роуз все эти цветы и книги? Кто ещё на шаг откидывает его назад и делает чувства невозможными?

Но за последующие несколько недель Роуз не обмолвилась ни словом о новых подарках, поэтому Томас слегка успокоился и продолжил присутствовать в жизни их служанки, тайно лелея тёплое чувство где-то там, под рёбрами.

За ужином или когда вся семья собиралась вместе, он всегда оставался вежлив и учтив. Он не прятался за маской высокомерия, как обычно поступали его родители, когда имели дело с прислугой на глазах их знакомых. Он напрямую обращался к ней, заговаривал о каких-то пустяках и спрашивал мнения. Он улыбался ей через стол, когда она наклонялась, чтобы поставить следующее блюдо, но старался делать это так, чтобы ни у кого не возникало подозрений.

Так всё стремительнее проносились приятные, тёплые дни под пекущем солнцем Алабамы, которое к концу августа всё же начало сдаваться подступающей осени. Теперь можно было вздохнуть хоть утром и ближе к вечеру, не опасаясь, что лёгкие обожжёт кипятком.