Солнце

Глядя на его лицо, я осознала, что хмурюсь, затем прикоснулась к его подбородку, где синяк был всё ещё виден даже с лицевыми протезами.

Его глаза заметно дрогнули, когда я дотронулась до этого места, но он не отстранился.

— Ты прикладывал лёд? — спросила я у него.

Он небрежно мотнул головой в сторону.

— И так нормально.

Я встретилась с ним взглядом и увидела, что он смотрит на мои губы.

Моя боль разделения вспыхнула, отчего мой живот заныл. Его пальцы крепче сжали мою руку, затем Ревик привлёк меня ближе и склонился к моему уху.

— Эй… не надо, — мягко поцеловав меня в шею, он на мгновение прижался щекой к моей щеке. — Я тут пытаюсь быть хорошим. Если ты не хочешь, чтобы я снова домогался к тебе во сне…

— Я не возражала, — резко перебила я.

Подняв голову, Ревик фыркнул, и его губы изогнулись в полуулыбке. Но я не чувствовала в нём веселья и не видела юмора в его глазах.

— Ранее ты определённо возражала, жена. Ты не раз это упоминала, бл*дь. Не только на ринге, но и…

— Потому что этого было недостаточно, — сказала я, перебив его во второй раз.

Осмотревшись по сторонам, я понизила голос, чтобы ни Данте, ни Джина не услышали.

— …Раздражаться из-за того, что меня это не удовлетворило — это не то же самое, что злиться из-за того, что это вообще случилось, — тихо сказала я. — Я теперь в принципе много злюсь. Это называется «беременность»… и «перевозбуждение».

Он вздрогнул, всё ещё всматриваясь в мои глаза. Ещё один шепоток боли покинул его свет.

Затем он уклончиво наклонил голову и руку.

— Ну, это хорошо, что ты не возражаешь, — сказал Ревик. — Поскольку я не могу обещать, что этого не случится, пока мы с этим не закончим. Особенно если ты и дальше будешь открывать свой свет для меня, пока мы спим.

Я издала невесёлый смешок. Когда он приподнял бровь, посмотрев на меня, я мягко прищёлкнула языком, затем снова хмуро посмотрела на синяк на его лице.

— Мы больше не будем этого делать, — сказала я ему, наблюдая, как его взгляд опускается к моим губам, затем обратно к глазам. Я прикоснулась к синяку на его подбородке, на сей раз легонько. — Я не хочу снова делать это… только не так. Я не хочу, чтобы мы били друг друга.

Он моргнул, и в его глазах отразилось лёгкое удивление.

— Элли, — сказал он. — Это был моя идея. Чёрт возьми, да я тебя практически заставил.

Я кивнула.

— Знаю. Но я не хочу повторять это. Я не хочу снова бить тебя… только не вот так. В сексе — ладно. Мне всё равно. Мне плевать, если это происходит, пока мы просто устраиваем шутливый спарринг и дурачимся. Но ранее ты говорил мне, что нам не стоит бить друг друга со злости, и я согласна с этим. Я не думаю, что нам обоим стоит повторять такое. По какой бы то ни было причине.

Я глянула вправо, чувствуя и видя, что Данте отходит от нас, встав по другую сторону от её матери.

Поправив гарнитуру, она на моих глазах снова вошла в виртуальное пространство.

Судя по лёгкому румянцу на её щеках, я поймала себя на мысли, что она услышала мой комментарий про секс, и вздохнула, осознав, что сказала это не так тихо, как раньше.

Я посмотрела на Ревика.

Его глаза всё ещё изучали моё лицо.

— Я бы предпочёл, чтобы мы открыто разбирались с такими вещами, — сказал Ревик осторожным тоном. — Я не возражаю против нескольких синяков, Элли. Если мы согласились на это заранее, я не возражаю.

Помедлив, он убрал несколько прядей прямых красновато-каштановых волос с моих глаз. Нежно отодвинув завесу волос от моего лица, он поцеловал меня в висок, затем снова встретился со мной взглядом, и его глаза под цветными контактными линзами смотрели серьёзно.

— В общем и целом я согласен с тем, что ты говоришь, — продолжил он всё ещё осторожным тоном. — Но я бы предпочёл, чтобы ты была открытой со мной практически во всём. Я беспокоюсь, когда ты всё закупориваешь в себе. Это не идёт тебе на пользу. Это не идёт на пользу нам обоим. Я с радостью сделаю практически что угодно, чтобы помочь с этим, лишь бы мы оба на это согласились.

Я кивнула, нахмурившись и думая над его словами.

— Может, после этого нам и не понадобится, — ободряюще добавил он. Прижавшись щекой к моему лицу, он пробормотал: — Может, как только мы завершим связь, нам и не понадобится снова делать нечто подобное.

Всё ещё слегка хмурясь, я снова кивнула.

Я знала, что он прав. Я также не думала, что он сделал что-то неправильно.

Но я была уверена, что я тоже права.

Может, это решение мы не должны принимать вместе. В конце концов, Ревик никогда не бил меня со злости. Этим утром он тоже не бил меня со злости, как и в последний раз, когда он пытался использовать физические меры, чтобы не дать мне закрыть от него мой свет.

Только я так делала. По той же причине, возможно, только мне надо принять решение прекратить это.

Всё ещё размышляя, я кивнула, на сей раз скорее про себя.

Я подняла взгляд, собираясь снова заговорить…

Когда Ревик стиснул мою руку, напрягшись.

Его свет полностью переключился в боевой режим меньше, чем за долю секунды.

«Тихо», — пробормотал он в моём сознании.

Я сделала свой разум абсолютно тихим, сливая свой свет с нашим окружением.