Солнца трех миров

Когда мы добрались до машин, зеленый язык зарослей почти дотянулся до них. По цистерне заправщика с визгом прыгала перепуганная Мартышка. Запихнув потерявшую сознание Ингу и ослепшего Эпштейна во внедорожник, мы завели моторы и дали задний ход, оставив на съедение траве один квадроцикл, для которого не нашлось водителя. Чуть отъехав, развернулись и помчались по пустыне. Я глянул в зеркало заднего вида – брошенный квадроцикл уже оплетали ветви, они приподняли его над землей и ворочали туда-сюда, будто осматривая со всех сторон. И тут растению не повезло: что-то оно сделало не так, и попавшийся ему в плен квадрик взорвался. Растение зарычало на тысячу глоток, почти заглушив шум двигателей; я перестал видеть и мертвой хваткой вцепился в руль, чтоб не вилять и ни в кого не врезаться, надеясь, что и остальные сделают то же самое. Остановиться я не мог, потому что сзади мой грузовик подпирал Лысый на заправщике. Видит он меня или нет? Хоть кто-то зрячий у нас остался? Слева шла Машка на квадроцикле, справа – Даша на внедорожнике… Впереди никого не было, и я пытался вспомнить, что там впереди – ровное место или скалы. Помнится, как раз на подходе к «лесу» мы проезжали у скал, а вокруг них было много больших камней, в которые лучше не врубаться. Да и по-любому надо как-то останавливаться. Я нажал на гудок – сзади загудел Лысый, по бокам – Даша с Машкой. Я начал плавно притормаживать, остановился, и почти сразу ко мне вернулось зрение. До камней у скал оставалось совсем не далеко. Перекликнувшись гудками, мы взяли в сторону и окончательно остановились только тогда, когда «лес» скрылся за горизонтом.

Первым делом все кинулись к внедорожнику. Однако тревоги оказались напрасны: когда мы подбежали к машине, Инга уже выбиралась оттуда, – правда, при помощи Даши и Эпштейна.

– Боря у нас сегодня герой! – сказала Даша. – Откачал ее еще на ходу, вслепую!

Инга была бледна, шаталась, сразу опустилась на землю и привалилась спиной к колесу. Эпштейн часто моргал и глаза у него слезились.

– Сейчас-то видишь? – участливо спросила его Машка.

– Да, да. Уже почти прошло.

– Только не близко ли мы остановились? – засомневалась Даша. – Какая «дальнобойность» у этого растения? Можно от него за горизонтом спрятаться?

– Где-то в грузовике у нас есть ПЗРК, – сказал Лысый. – Вот сейчас найду, отъеду назад и пульну по этой сволочи – дальнобойности точно хватит.

– Успокойся, – урезонил его я. – Машка уже пыталась эту сволочь на дрова рубить – мало тебе показалось? Борю в лесу накрыло слепотой, но он, может, к таким вещам чувствительный. Нас – ближе к скалам, после взрыва квадроцикла, но почти сразу прошло. Скорей всего, это и есть предел для растения на самом пике. А врежешь по нему ракетой – оно, глядишь, превзойдет само себя.

– Чего ему было нужно от машин? – спросила Даша. – Железом питается?

– Сомнительно, – ответил я. – Тогда оно отобрало бы у нас винтовки. И прочие железки. Скорее, запах горючего его привлек. Как думаешь, Инга? Ты как вообще себя чувствуешь? Жить будешь?

– Буду, буду, – слабо улыбнулась Инга. – Но не помню почти ничего. Это растение – оно глубоко не прощупывается. Ты видел, что случилось, когда я попыталась это сделать. Так что не спрашивай, чем оно питается и что его интересует. Давайте просто объедем весь этот район подальше.

– Конечно. Как только перестанешь выглядеть говорящей покойницей – сразу и объедем.

Глава 18

Еще две недели мы тащились по каменным пустошам и солончакам, огибая острова дюн и кактусовые рощи. Кондиционеры не справлялись с задачами поддержания в кабинах комфортной температуры, и даже терморегуляция комбезов не спасала от страшенной жары. На небе не виднелось ни облачка. Когда вдали показался хоул, нам сильно хотелось, чтобы по ту сторону его оказались ледяные торосы, заснеженная степь, зимняя тайга или еще что-нибудь прохладное.

Покрыв последние километры перед черным туманным куполом, мы вылезли из кабин под палящее солнце.

– Будет фигово, если там еще жарче, – сказал Лысый.

– Да почему только это? – отозвался я. – Могу не сходя с места перечислить тебе сто пятьдесят причин, по которым там может быть по-настоящему фигово.

– Ну что, пробуем? – спросила Инга. – Хоул двусторонний. Ничего угрожающего я не чувствую.

– Но если там что-то вроде Сатанаила, сразу назад, – сказала Даша. – Никаких разведок ради любопытства.

Мы вытащили из грузовика заранее подготовленные армейские рюкзаки, забитые брикетами, консервами и боеприпасами. Лысый вдобавок к винтовке прихватил базуку.

– На случай нежелательных встреч, – сказал он. – Не хочу я больше драпать от каждой встречной сколопендры, пусть даже она будет километр длиной.

– Ты, главное, по незнакомым растениям с ходу не стреляй, – поддел его я. – Флору – ее уважать надо.

Местность вокруг хоула напоминала городскую свалку после песчаного дождя. По ту сторону, естественно, оказалось то же самое. Наверху, сильно контрастируя с безобразными кучами мусора, голубело чистенькое, словно только что помытое небо. И солнце в нем было тоже чистеньким, аккуратным, очень земным на вид.