Солнца Скорпиона

Бронзовый таран против бронзового тарана, теперь когда мы рвались вперед, и расстояние между нами стремительно сокращалось.

На нас шел стовесельный двухрядный свифтер, где на каждом весле сидело, вероятно, по пять-шесть гребцов. На «Зорге», как я уже говорил, было шестьдесят весел в один ряд, с четырьмя гребцами на весло. В точке столкновения нас неизбежно ударит — и ударит крепко — и отбросит назад.

Оба капитана, тот с которым я сражался и ваш покорный слуга, знали, что делать в такой ситуации.

Среди воплей раненых, клацания баллист и свиста стрел, которые пролетали мимо, точно железные птицы, мы оба стояли, как стоял я, на юте, выжидая, рассчитывая, оценивая, выбирая точный момент.

Но… с какой стороны он зайдет?

Наверняка он попытается протаранить мой свифтер. И также наверняка знает, что я попытаюсь избежать столкновения и обрить ему борт, сокрушив его крамбол, разнося в щепы его двойной ряд весел. Но… с какого борта с правого или левого?

Я почувствовал, как мое лицо кривится, и понял, что должно быть улыбаюсь, представляя себе, как магдагский капитан решает эту дилемму. Он хотел меня протаранить, а значит, должен был принять решение. Я должен свернуть первым, подумает он. Да, наверняка, он должен думать именно так.

Рядом со мной встал, тяжело дыша, Золта с окровавленными мечом в руке.

— Если они ступят на борт, капитан, им придется брести по колено в моей крови!

— Да, Золта, — отозвался я.

Теперь мой экипаж столпился на носу, в белых сюркотах поверх кольчуг, и вид прекрасных гербов Фельтераза поднимал нам дух. Держа наготове длинные мечи, мои люди напружинились, подобно лимам, готовым к прыжку. Я заметил легкое отклонение от нашего первоначального курса — видимо, из-за какого-то течения или малозаметной перемены ветра. Я тихо обратился к рулевым дельдарам.

— Когда я отдам приказ, тут же поворачивайте право на борт. Право на борт. Когда услышите приказ. Понятно?

— Да, капитан, — ответили они твердой рукой управляя рулевыми веслами с вбитым мной в них умением. — Слышим.

— Пошли, Золта, — с наигранной бодростью предложил я. — Пойдем-ка на нос. Наши клинки, похоже, высохли и страдают от жажды.

— Клянусь Заром всемилостивым! — воскликнул Золта. — Никакие Гродно-Гаста не помешают мне повеселиться сегодня вечером с девочками из Зистерии!

Теперь стовесельный свифтер был полускрыт от нас нашим собственным частоколом, протянувшимся поперек основания далеко вытянутого шпирона. Мы побежали вперед, помахав на бегу Нату. Носовые вартеры у него лязгали с такой скоростью и четкостью, какой его расчеты никогда не могли достичь, несмотря на все тренировки, которыми я заставлял их заниматься в поте лица.

Я командовал собственным кораблем; и покомандовал им теперь достаточно долго, чтобы настало время, когда организация начала действовать именно так, как мне хотелось. Никакой паршивый морской лим-гродним, не лишит меня этого сейчас!

Тут с высоты вартерного помоста донесся победный вопль Ната:

— Хвала Матери Зинзу Благословенной! Их барабанный дельдар валяется раздавленный, как палина!

Весла вражеского свифтера тут же сбились с ритма. Не успела у меня промелькнуть мысль — «Не натасканы!» — как я повернулся в сторону кормы и, сложив руки рупором, заорал со всей силы:

— Давай!

«Зорг» злобно подался вправо.

На левом борту весла тут же втянулись в порты, со скоростью ясно говорившей, что наши рабы знали, чем им грозят высунутые наружу лопасти. Я увидел, как отклоняется в сторону грозный шпирон магдагской галеры. Мельком показался её нос, где трудились на воротах расчеты вартеров. Я увидел, как крамбол исчез под нашим шпироном. Раздался громкий хруст, и нас подбросило, когда наш обитый бронзой проэмболион в виде головы атакующего чункры напрочь сорвал его.

Потом мы с треском прокатились вдоль левого борта их галеры, и во все стороны полетели огромные щепы в которые превращались их весла. Мы обрили их борт так же чисто, как магдагский портовый цирюльник бреет голову раба.

Я знал, что творится сейчас на тех двух рядах гребных скамей свифтера. Эти рабы, поклонники Зара, наши собратья, товарищи, поймут, чего мы творим, и, возможно, будут сожалеть и испытывать горечь, но их жгучая ненависть все равно будет направлена против Магдага.

Мы пронеслись мимо задранной кормы галеры. И ни один из одетых в кольчуги магдагцев не прыгнул нам на борт.

После этого мы легли в дрейф, суша весла, и просто расстреляли галеру.

Когда мы взяли её на абордаж, кровь и грязь бойни не смогли вызвать у меня тошноты. Дальнейшее уже ничем не отличалось от любого другого победного боя на внутреннем море.

Из восьмисот рабов на борту триста двадцать девять оказались либо убиты, либо настолько тяжело ранены, раздавлены, что смерть их была неминуема. Из магдагцев нам удалось приковать к веслам лишь жалких двадцать два человека. Но мы снарядили захваченный свифтер и, пустив в дело наши запасные весла и связав кое-какие из сломанных, легли курсом на Святой Санурказз.