Солнца двух миров (СИ)

- Давай представим, что я не пленил, не похитил тебя, а пригласил быть моей гостьей, и ты согласилась. Возможно, тогда пребывание в моём убежище сможет показаться тебе более приятным.

- Но я не принимала приглашения, а Вы не присылали мне его, - её брови приподнялись.

Тераэс сел в кресло напротив, склонился к Лаинь, накрыл её руку, лежащую на подлокотнике, своей. Девушка чуть вздрогнула от прикосновения, отстранилась. Маг покачал головой, откинулся на спинку кресла, погрузившись в созерцание. Тишина легла между ними бархатной завесой непонимания.

Дни шли своей чередой. Иногда приходила Белэсс, увлекала Лаинь к экрану, показывала чьи-то приключения, события, о которых Лаинь не подозревала и к которым ей не приходило в голову обратить свои мысли. Девушка легко увлекалась историями чужих приключений или будней незнакомцев, с интересом наблюдала за знакомыми лицами, иногда появлявшимися перед ней. Она не понимала, о чём хочет рассказать ей зыбкая, всегда спокойная Белэсс, давая наблюдать за всеми этими картинами, не понимала, какое послание хочет донести сквозь свою подчинённую Тераэс. Время, когда она была предоставлена сама себе, Лаинь продолжала проводить за чтением, порой принималась практиковаться в магическом искусстве, особенно когда находила какое-то увлекательное описание заклинаний в одном из томов библиотеки. Порой ей было сложно заставить экран слушаться её воли, когда она хотела узнать, как дела у близких, а иногда он послушно показывал ей то, что она хотела увидеть, и закономерности установить не удавалось. Дух-прислужник, несмотря на обретённую по заказу способность говорить, не был способен, похоже, к осмысленной беседе, хотя послушно исполнял приказы, если они не противоречили указаниям хозяина. Тераэс приходил, когда спускалась ночь. В одни вечера он был уставшим, отрешённым, молчаливым, в другие - взволнованным, помолодевшим, неспокойным. Он говорил с ней, рассказывал ей свои истории и истории о ней. Сама того не замечая, Лаинь стала ждать этих вечерних встреч, несмотря на то, что её тяготило его присутствие. Вечер, когда он не пришёл, уколол её острым чувством досады. Ей было обидно признать, что она разочарована тем, что он не стал её навещать сегодня. Растерянная и разозлённая, она бросила взгляд на экран, отражавший небо за пределами клетки, и взгляд её устремился дальше, выше, глубже в это небо, за пределы планеты, в холодный и манящий огромный космос. В ту ночь ей снилось, как она парит среди звёзд, горячая и яркая, как они.

Исчезновение Лаинь не прошло бесследно для её друзей. Минуло время, когда можно было бы объяснить нежелание отвечать на мыслевызовы стремлением побыть в одиночестве или занятостью, и Цвер забеспокоился. Он искал её в Циасе, нащупывая её образ, он спрашивал у духов Феоса, не ощущали ли они следы её присутствия, он плёл поисковых змеек из дыхания ветра и отправлял их к ней, прося прислать весточку, но змейки возвращались без ответа, рассыпаясь струйками воздуха у его ног. Исчерпав свои возможности, Цвер пришёл к Файрену.

- Ты ведь можешь увидеть её, где бы она ни была?

Файрен кивнул. Позволил ставшему уже привычным состоянию транса обволочь его, заструился по лабиринтам видений, не отпуская образ рыжей, цепляясь за него и сосредотачиваясь на нём. Вынырнул из узкого коридора поиска на свободу, отпрянул.

Равнины Ветра захлёбывались, вздыбливались волнами, шелестели и трепетали. Высокие травы холмов меняли очертания, вздымаясь до неба и опадая. Файрен пытался уцепиться взглядом, сознанием, ощущением за чьё-то сознание, чтобы удержаться в видении, но его сил и разума было слишком мало, чтобы уловить, что происходит, чтобы войти в сцепку с какой-то из сущностей, присутствовавших здесь. Он чувствовал, как Изначальный Ветер ласкает свои равнины, ощущал его присутствие полнее и глубже, чем когда-либо, и мощь Ветра сдавливала его, приковывала, изничтожала, не замечая. Провидец удерживался на грани, не сметённый высшей силой только благодаря неполноте своего присутствия, невоплощённости. Он продолжал впитывать в себя ощущения видения, рискуя, как когда врывался в сознание тьета, но не пытаясь более сфокусироваться, зацепиться, разделить восприятие с тем, чья мощь слишком велика для него.