Солнечный змей

Запах гари стал сильнее. Что-то зашевелилось в груде трухи. Кошка с коротким воплем спикировала на ворох сучьев и всадила когти во что-то невидимое. Оно дёрнулось, выгибая лапы-ветки, Койя проворно отлетела в сторону, пропуская над собой короткий зазубренный серп.

— Ни-шэу! — в голос заорала Речница, швыряя туда, где только что была кошка, здоровенный шматок коры. Он вспыхнул на лету, и груда трухи задымилась, дрожа и раскачиваясь. Что-то щёлкало раз за разом, но ни одна стрела больше не летела в Кессу — и Речница, подобрав палку потяжелее, шагнула к дымящейся горке.

Ударить она успела, но прогнивший кусок дерева распался на части, бессильно отскочив от серовато-бурой шкуры. Кесса задёргалась, припечатанная к земле огромным зубчатым листом. У «листа» были лапы — десятка два. Тварь подалась назад, с силой сдавливая бока Речницы, и подняла «руку» с серпом, метя в горло. Где-то сверху гневно шипела Койя, полосуя когтями бронированную спину вирки и пытаясь отгрызть от неё кусок. Кесса ударила существо кулаком в бок — костяшки взорвались болью, серп вирки ткнулся в плечо и заскрипел по скафандру.

— Саркон, — выдохнула Речница, ухватившись разбитой рукой за лапы твари — они были тонкими, но жёсткими, и даже не шелохнулись, но ледяной зелёный свет уже тёк по ним. Ещё секунда — и вирка с громким треском подлетела на пару локтей вверх и развалилась надвое, дёргая изогнутыми ножками. Они покрывались трещинами и тут же осыпались мерцающим прахом. Кесса вывернулась из-под обломков и прыгнула сверху, топая и приплясывая. От вирки отвалилось ещё несколько частей, в древесной трухе блеснули детали арбалета, короткие стрелы с чёрными древками рассыпались по земле. Койя тронула их лапой и сердито фыркнула.

— Ха! — Речница тряхнула головой и выпрямилась во весь рост. Вирка дёрнулась в последний раз, приподняла уже бесполезный «хвост»-самострел и развалилась окончательно. Под ногами Кессы теперь валялись кое-как скреплённые деревяшки, отмазанные сырой глиной и слегка прикрытые лоскутами берёсты. Из глины местами торчали хаотично натыканные ветки.

«И оно ползало… и даже стреляло?» — Кесса изумлённо мигнула и опустилась на корточки, сгребая обломки в кучу. Койя металась вокруг, подталкивая к Речнице найденные куски дерева и коры. Кесса вытянула из груды валежника огромный берёзовый лист и высыпала на него остатки голема. Что-то желтовато-серое мелькнуло среди бесформенных обломков. Кусочек отполированного рога…

Кесса потянула вверх края листа, сворачивая его в кулёк, и попробовала приподнять. Разломанная вирка весила, похоже, ненамного меньше, чем сама Речница…

Койя шевельнула ушами и залезла в огромный «кулёк». Её глаза сверкнули янтарём.

— Чего ты? — Кесса заглянула в «мешок». По ушам кошки бегали золотые искры, её хвост вздрагивал и покачивался. Что-то с шумом ударило Речницу по затылку… и она растянулась на гладком пятнистом полу сарматской станции, растерянно глядя на сопла устремлённых на неё бластеров. Обломки вирки рассыпались по полу. Кошка сидела рядом, водила ушами и рассматривала сарматов и их оружие.

— Отбой, — ближайший воин опустил бластер. — Знорка вернулась.

Он подобрал с пола чёрную стрелу и тихо сказал что-то по-сарматски. Глаза под щитком шлема сверкнули недобрым огнём.

…В закутке неясного назначения было прохладно и светло, как и везде в коридорах «Ларата». Кесса зябко поёжилась — бесцветная пахучая жидкость, испаряясь с её ушибленных боков, приносила холод, но боль стремительно уходила вместе с паром. Хмурый сармат-целитель стиснул запястье Речницы, посмотрел на посиневшие костяшки и щедро плеснул на них того же вещества. Рука онемела и бессильно брякнулась на колено Кессы. Койя сочувственно мяукнула и свернулась в клубок, согревая Речницу горячим боком.

— Недурно, — хмыкнул Яцек, поднимаясь от груды обломков и протягивая Речнице небольшой кусок вирки. — Пока не говори. Я скажу, когда синяки сойдут.

Кесса понуро кивнула и тут же захрипела и мучительно закашлялась. Сармат придержал её за плечо и воткнул тонкую иглу под кожу. Вверх по шее потекла прохлада. Речница осторожно потыкала пальцем в горло — ей казалось, что оно несуразно распухло. Сармат отвёл её руку и воткнул в предплечье ещё одну иглу.

— На два дня, — целитель протянул Яцеку закрытый контейнер с Би-плазмой. — Потом сможет есть всё. Помногу не давай. И проследи, чтобы молчала.

— Трудно будет, но постараюсь, — вздохнул Речник, принимая контейнер. — Спасибо тебе.

— Это пустяки, — качнул головой сармат и покосился на берёзовый лист с обломками голема. — Исследуешь этот механизм? Нашёл маркировку?

— Она на виду, — Речник переложил кусок вирки на другое место. — Если Аннерс может прийти — пусть прийдёт сейчас.

Сармат вышел. Кесса подхватила кошку на руки и уселась рядом с останками вирки, горящими глазами глядя на Речника.

— М-м? — промычала она, стараясь не шевелить языком. Койя потёрлась щекой о её ладонь.

— Если ты про Хагвана, то он спит на корабле — устал от волнений, — покачал головой Яцек. — Фентон жив. А что до твоей добычи…