Солнечный змей

С запозданием бронзовые листы оглушительно задребезжали — так, что Кесса подпрыгнула на месте, а Койя сорвалась с её плеча и юркнула под куртку. В небе над пристанью, распустив, как щупальца, причальные канаты, тяжело разворачивалась огромная сигнаса. Земляные сиригны сновали по её мачтам, спуская светло-сиреневые паруса, флаги с изображением змеи, обвившей жёлудь, свисали с тёмных бортов. Речница охнула и кубарем скатилась с крыльца, остановившись только у дальних каменных колец-причалов. По Изумрудной Лестнице следом за ней, но не так быстро, спускались двое — Астанен и Келвесиенен, и жрец еле сдерживал улыбку, а правитель, оставивший в зале меховые плащи, изо всех сил старался выпрямить спину. Вид у него был радостный, но усталый.

Огромный корабль кое-как успокоили, огонь в печах погас, но ветер метался над Замком и звал сигнасу с собой — и она дрожала всеми бортами, и восемь толстых канатов едва её удерживали. По деревянным сходням на пристань спускались маги. Их мантии, зеленовато-серебристые, как сосновый мох, расшиты были костяными бусами и оторочены мехом, перья стрижей темнели в светлых волосах. Первый из пришельцев одет был в тяжёлый плащ из белоснежной шкуры.

— Тулинен! — Астанен шагнул навстречу, протянул ему руку. — Спасибо, что прилетел так быстро. Устали с дороги?

— Больше проголодались, — усмехнулся гость. — Дашь нам отдохнуть до рассвета? Свенельд высвистел нас из Лиу так спешно, что не успели толком собрать припасы. А без еды что за колдовство?!

— Я знал, что Свенельд нас не оставит, — верховный жрец перестал сдерживать улыбку. — Покои для вас готовы, будете ночевать под моей крышей. Что слышно в Лиу?

— Хороших новостей этой весной немного, — тихо вздохнул Тулинен. Правители и вереница магов направились в столовую, и там уже кто-то колотил деревяшкой о деревяшку, вызывая на кухню обленившихся служителей. Менн Моркнхо ещё не вернулся, и столовая была холодна и пуста.

Кесса подошла к кораблю. Земляные сиригны неспешно спускали шары, укладывали их на палубу. Сигнаса уже легла на брюхо, и служители, облегчённо вздохнув, отошли от провисших канатов. Без шаров корабль не улетит…

— Кто они? — тихо спросила Речница, встретившись взглядом со служителем Иром. Тот, против обыкновения, не вздрогнул и не подался в сторону, завидев её. Среди всех, кто успел побывать в Замке в этом году, Кесса была не самым странным созданием.

— Чародеи-Погодники из Куо, друзья повелителя Канфена, — так же тихо ответил он. — Король Свенельд прислал их к нам, чтобы Река не томилась от засухи. Кого только ни увидишь этой весной…

— Хорошо, что они прилетели, — кивнула Кесса. — Небесная рыба не справится одна, не наберёт дождей на всю страну…

Она попыталась вспомнить обрывки фраз, выуженных из Речника Яцека по пути в Ледну и там, на месте. По всему выходило, что Погодники — не сайтоны, а метсайнены, и что магия их странна и нелегка для изучения, особенно тем, кто не родился в Криви или в Куо. Оттого на Реке Погодников, почитай, нет, — разве что среди скайотов-северян. Да и в Криви их немного. И если бы не страшная засуха, принесённая Кровавым Солнцем, никогда метсайнены не покинули бы Куо.

«Интересно, далеко до страны Куо?» — задумалась Речница, присев на каменное кольцо. Истоки Канумяэ — самый северный край Реки, за степью вскоре начинаются перелески, а там смыкается поросль Высоких Берёз, и если взлететь так высоко, что плавники хиндиксы онемеют и заскрипят от холода, можно увидеть вдали узкую серебристую ленту Реки Лиуоксы. Где-то там, чуть южнее Лиуоксы, и начинаются земли куосцев. Если бы Кесса бывала на Истоках не только ранней весной и поздней осенью, она непременно пробралась бы на север, взглянула бы на Лиуоксу вблизи, пролетела по берёзовым рощам к цепи крохотных озёр. Откуда-то оттуда, если верить самым древним легендам, пришли на Реку её первые народы — риккины, сингелы и нерминцы, и только потом с юга и востока подтянулись остальные поселенцы. Где-то там — а может, чуть восточнее, в загадочном Гвайте — осталось и убежище, в котором их предки пересидели Применение. Правда, едва ли оно пережило пять тысячелетий дождей и суровых зим…

Двор опустел. Мимо корабля Кесса прошла на цыпочках — издалека видно было, как усталые и не проснувшиеся ещё с зимы сиригны растянулись на палубе, прямо на тёплых корабельных шарах, и будить их Речница не хотела. Она заглянула в столовую — там было шумно и впервые за многие дни весело, но разговоры шли на риккинском, и пары слов, выученных Кессой, для понимания не хватало. Речница стянула со стола обрезок листа с ломтём икко и пошла в «пещеру», где служители Замка заперли её костяной корабль.

Тхэйга переступила с лапы на лапу, заметив владелицу. Корабль был исправен, и перепонки крыльев ещё слегка поблескивали от втёртого в них жира, а укутанные кожухами кости крыльев наконец-то перестали искрить. Кесса провела рукой по холодному борту.

— Пока отдохни, — прошептала она. — Король ещё не призвал нас в поход…