Солнечный змей

— Фррисс, тебе не жаррко? — шевельнул ухом Алсаг. Хесский кот растянулся на плетёном полу, сквозь прутья которого далеко внизу виднелось озеро — сейчас, на закате, вода горела рубиновой россыпью, казалось, что сквозь пол пробиваются отсветы пожара. Алсаг, отмытый, расчёсанный и лишившийся ещё пары клочьев шерсти — ползучие грибы снова добрались до его шкуры — скинул с себя последнюю сбрую и лежал, свесив язык. Вечер, и верно, выдался жарким и душным, Фрисс чуял, что где-то в джунглях запутались и повисли на ветвях грозовые тучи — но ветра нет, и им никак не дойти до озера и не пролиться дождём.

— Алсаг, ты помнишь праздник в Миджити? — покосился на него Речник, придирчиво разглядывая ножны мечей. Доспех его был отскоблен от лиственного сора и прорастающей на всём подряд плесени, начищен до тусклого блеска и застёгнут на все положенные пряжки, и Фрисс думал, не надеть ли шлем, — слишком много тут, на юге, любителей сзади бить по затылку!

— Эти кррысы врроде как нам благодаррны, — Алсаг вильнул хвостом и оглянулся на дальнюю стену. — Нецис думает, тут не стррашно…

Некромант дремал на циновке, крепко сжимая в ладони агатовое зеркало, и сквозь его пальцы сочился мерцающий дымок. Фрисс посмотрел на него и пожал плечами.

— И всё равно, Алсаг, тут нужно быть осторожным, — вздохнул он. — Ничего плохого местным делать не надо, но и без доспехов к ним лучше не выходить.

За полупрозрачными стенами из сшитых вместе кожистых листьев перестукивались барабаны и трещотки, басовито гудела священная флейта, с красными сполохами заката сплетались золотистые — где-то внизу разводили костёр. Алсаг принюхался и насторожил уши.

— Тут пахнет хоррошей едой, — он потёрся щекой о ладонь Фрисса. — Но я совсем не чую мвенги. В горроде с названием «Мвенге» должна быть мвенга! Отчего я её не чую?

Речник посмотрел на потолок и пожал плечами.

— Не знаю, Алсаг. Разве что она в закупоренных бочонках. Если у местных на исходе Мадживы ещё остались бочонки. Помнишь, что сказал Нецис? Если дождей не будет, придётся всем тут давить сок из папоротника. Не будет нам никакой мвенги, хоть как называйся этот город.

Дверная завеса качнулась в сторону, открывая путь в бездонный мрак — ночь сомкнулась уже над Мвенге, и сомкнулась плотно, и сколько огней ни горело на ветвях, им было не побороть темноту. Четверо Призывателей стояли на пороге, и вёл их сам Фагизи из нор Вафагизи. Предводитель крыс отмылся уже от ила и листвы и повесил на себя множество перьев, бусинок и меховых шариков, и сородичи от него не отстали.

— Большой костёр горит, Водяной Стрелок. Мы зовём тебя на праздник нор Вафагизи, — в чёрных глазах Призывателя плясали искры. — Чародея Нециса и светящегося Алсага мы тоже зовём. Им не о чём тревожиться — там будет лучшее угощение.

Некромант быстро и бесшумно выпрямился, стряхнул соринку с рукава и кивнул. Его взгляд был прозрачен и ясен — словно он и не спал вовсе. Алсаг поспешил за ним, но остановился, заметив, что Речник не поднялся с пола.

— Мрря?! — недоумённо шевельнул ухом хеск.

— Идите без меня, — отозвался Фрисс, глядя поверх голов, в ночной мрак. Там, на закате, ещё горела последняя тонкая ниточка багряного неба, и Речнику она казалась резаной раной.

— Та-а… — с тихим вздохом Нецис шагнул к Фриссу и встал рядом, напротив двери. Призыватели озадаченно переглянулись.

— Мы чем-то обидели тебя, Водяной Стрелок? — тихо спросил Фагизи. — Отчего ты не хочешь подойти к костру?

Речник покачал головой.

— Здесь хорошо, уважаемый Фагизи, и вы — хороший народ. Но есть мясо Квэнгина я не буду.

— Та-а… — выдохнул Некромант, растерянно глядя на Речника. Алсаг изумлённо мявкнул.

— Напрасно ты отказываешься, Водяной Стрелок, — пробормотала одна из крыс. — Такого хорошего мяса тут ещё поискать. Скажи, почтенный Фагизи…

Предводитель молча взглянул на неё, и крыса слегка съёжилась.

— Это не так плохо, Водяной Стрелок, — спокойно сказал Фагизи. — Там много другой еды. Не только ты не ешь Квэнгинов — так ещё делает уважаемый Теукитла. Мы усадим тебя рядом с ним и принесём вам хорошей рыбы, жирных многоножек и грибов на палочках — столько, сколько вы сможете съесть, и ещё немного. Тут ничего плохого нет.

Жужжащая флейта не умолкала ни на миг, её гудение не мог заглушить ни треск поленьев в огромном костре, ни ропот тысячи голосов, ни рокот далёкого грома. Сколько Фрисс ни вглядывался в толпу и в тени, скользящие в низких ветвях, он не мог разглядеть, кто же на ней играет — и даже не понимал, поёт она сверху или снизу, из-под воды.

Сняв с палочки последний гриб, он вытер пальцы о лист и посмотрел на блюдо — осталось ли там что-нибудь, кроме многоножек? Но там и их уже не было — многоножки исчезли вместе с Нецисом. Только что Некромант сидел рядом, задумчиво смакуя папоротниковый взвар, и вдруг растворился во мраке.

— Алсаг… — начал было Речник, но увидел, что кот крепко спит и посапывает во сне. Мертвяки ему на этот раз не снились — и Фрисс довольно усмехнулся.